Правительство Южной Кореи заявило, что главными принципами борьбы с эпидемией коронавируса COVID-19 являются прозрачность и раннее тестирование. Политика прозрачности предполагает открытость и доступность информации о случаях инфицирования. Вся актуальная информация о заболевших (с подтвержденным диагнозом), а также тех, кто только прошел тестирование на коронавирус, выздоровел или умер, собирается специальным центром при министерстве здравоохранения Республики Корея и доступна широкой общественности. Заболевшему присваивается номер, под которым он и фигурирует в открытых источниках информации. На основании данных банковских карт инфицированного, прочих источников информации о его проживании, работе, перемещениях составляется «карта» потенциальных больных коронавирусом. Информация о пациенте № N рассылается в форме СМС-сообщений всем, кто мог с ним контактировать в последнее время. В настоящее время все инфицированные разделены на условные «кластеры» по очагу эпидемии. Всего таких «кластеров» 10, плюс те, чей очаг точно не определен. Наиболее крупным по числу инфицированных является «кластер» членов секты Синчхончжи, чей центр находится в городе Тэгу. Пациентка № 31, которая, будучи инфицированной коронавирусом, свободно перемещалась по Корее и спровоцировала рост случаев заболевания, как раз была последовательницей секты Синчхончжи. К «кластеру» Синчхончжи относятся 5540 человек, или 61,3% из общего числа инфицированных. Другие относительно крупные «кластеры» — это сотрудники кол-центра Куро и контактировавшие с ними  — около 11%, пациенты нескольких домов для престарелых, больница Тэнам, спортивный центр города Чхонан. Несмотря на то, что южнокорейские власти предпринимают максимальные усилия для установления очага эпидемии, определения носителей вируса, все же в 25% случаев остается неясным источник инфицирования.Качественное и быстрое тестирование для выявления вируса на раннем этапе заражения имеет огромное значение для лечения коронавируса, а главное — для предотвращения летальных исходов. В сжатые сроки южнокорейским компаниям удалось разработать тестирующие комплексы, которые позволяют диагностировать коронавирус на раннем этапе заболевания. В частности, тесты южнокорейской компании Seegene позволяют за раз протестировать 100 пациентов. Объемы производства компании — 10 000 тестов в неделю — позволяют за семь дней проверить миллион человек. Но это теоретически и при острой необходимости. В реальности в Южной Корее тестирование на наличие коронавируса при отсутствии симптомов добровольное. Для упрощения процедуры южнокорейские власти открыли так называемые передвижные медицинские пункты, которые позволяют гражданам сдать анализ, не выходя из автомобиля. В обязательном порядке анализ сдают те, у кого есть симптомы, или те, кто контактировал в инфицированными. В среднем в день тест проходят 10 000-15 000 человек. На 25 марта общее число обследованных составило 357 896 человек, из которых большинство — члены секты Синчхончжи. В случае подтвержденного диагноза врач определяет, госпитализировать больного или нет. Те, у кого заболевание протекает в легкой форме, помещаются на карантин дома или изолируются в больничных комплексах. Для того чтобы изолировать растущее число зараженных, компании Samsung, LG предоставили свои здания (гостиницы, тренинговые центры), где больные получили возможность временно разместиться. Таким образом, Южной Корее частично удалось снять нагрузку с больниц, которые бы просто не справились с наплывом больных в условиях эпидемии.Важной составляющей борьбы с коронавирусом в Южной Корее является относительно высокий уровень гражданской ответственности и коллективизма. Корейцы очень исполнительны в отношении мер, рекомендуемых министерством здравоохранения в период эпидемии: все носят маски, соблюдают правила гигиены, в целом более ответственно относятся к своему здоровью, что в конечном счете содействует общему оздоровлению населения. В свою очередь, правительство Южной Кореи последовательно придерживается принципа прозрачности в части информирования граждан об эпидемии, повышая тем самым доверие и взаимопонимание между властью и обществом.