САУНДТРЕК к отчету.

Запиликал будильник на мобильном. Ухо уловило привычную мелодию в стиле «рэп». Боясь разбудить домашних, подскакиваю, ищу мобильный, отключаю. Диван жалобно пискнул пружинами и свободно вздохнул, освободившись от моего тела. Накинув бушлат, я потихоньку открыл входную дверь и вышел в коридор. Сел на корточки, закурил. Сон потихоньку уходил. Не докурив сигарету, я вернулся в дом. Зашел в ванную, включил бритву и замер. Из зеркала на меня смотрел, с безмятежной улыбкой на лице, восьмилетний пацан, стриженный под «канадку», с упрямым хохолком жестких волос на затылке. Пахнуло речной свежестью, послышалось недовольное ворчание кур и мычание коровы, которую гнал соседский мужик, в нашу гору, на пропас…..

Ленок . 1986г.

Быстро открыл глаза. Мухтар в ограде за баней просяще лаял и поскуливал. В предбаннике, где я спал, пахло свежим деревенским утром, березовыми вениками. За окном густой туман. Босиком я выскочил во двор и по деревянным тротуарам побежал в гараж. Батя с дядькой разводили бензин. Рядом стояли спиннинги и рюкзак с перекусом и обязательной бутылочкой беленькой.
- Пап, а вы на рыбалку?
- Да.
- А я, возьмите меня!
- Да мал ты еще….
Слезы навернулись на глазах, вышел из гаража, сел на приступок и громко разревелся. Обидно было. Подбежал Мухтарка, старая лайка. Его шершавый, розовый язык заходил по моим щекам, слизывая слезы. Глаза его добродушно смеялись и как бы говорили:
- Ну, что ты плачешь, меня вон тоже не берут, а я так люблю стоять на носу казанки, повернув морду встречному ветру…..
Рядом легла бабкина старая фуфайка.
- Беги, одевайся – с улыбкой сказал батя. Детская моя душонка взорвалась от восторга. Боясь, что передумают, я вихрем влетел в дом, лихорадочно натянул трикушки и свитер, торопясь и путаясь завязал шнурки на старых ботинках, схватил фуфайку и как угорелый помчался в гараж….
- Неси червей – сказал батя, вручив мне стеклянную банку наполненную землей.
- Шнурок - дядька большой ладонью потрепал меня по голове.
Река находилась в километре от дома, и я, прижав банку с червями к груди, семенил рядом с мужиками. Деревенское туманное утро самое шумное время в деревне. Хозяйки гонят коров на пропас, петухи во дворах задиристо кукарекают, гогочут гуси. Пахнет парным молоком и навозом. Брешут псы. Рыжий разбитой кот, с лукавыми зелеными глазами и рваным ухом, сидит на воротном столбе и моет свою хитрую мордочку. Увидев нас, он замирает, с зависшей в воздухе лапкой….
Наконец последний поворот проулка, сплавная контора. И река. Дядька проворно запрыгнул в лодку и начал подсоединять бак с бензином, батя укладывал вещи, а я стоял прижав банку с червями к груди и заворожено смотрел на реку. Белый туман плыл клубами по щебечущей реке. Течение рисовало причудливые фигуры на зеркале воды, украшая местами, в мелких шиверах, их белой пеной. Сквозь туман, над сопками, поднимался оранжевый солнечный диск.
- Чего Санька, ни как на рыбалку собрался?
Я обернулся. Сзади стоял дядя Вова Бура наш сосед по улице, вышедший из сплавной конторы проводить нас.
- Нуууу, держись рыба!
Морщинистое, небритое лицо его, добродушно улыбалось доброй улыбкой. Я тогда еще не знал, что долгие годы это лицо с доброй улыбкой будет встречать и провожать на рыбалку. Сидя на своей любимой лавочке, перед домом, дядя Вова неизменно скажет:
- Нуууу , теперь держись рыба! – или
- Ну как улов Санька? Опять налимов наколол? Ай, молодец! Ну, зови на уху…..
Батя отцепив цепь от большой железяки, на берегу, за которую крепились лодки, прицепив трак от тракторной гусеницы, машет мне рукой. Я встаю на нос казанки, аккуратно ступаю по скрипучему железу, прыгаю в лодку. Батя проворно отталкивает лодку от берега, берет шест и правит её на быстрину. Для меня все в новь, все в первый раз и мне все интересно. Завелся мотор.
- Ложись, а то продует – шумит мне дядька Витька. Я падаю на дно лодки, кутаюсь в бабкину фуфайку, пропахшую парным молоком и чувствую, как лодка набирает ход, чувствую вибрацию от соприкосновения лодки с водой. Страшновато…..
Я лежу на решетчатом полу и гляжу по сторонам. По бортам лодки мелькают макушки деревьев, в небе все ярче разгорается солнце. Рядом сидит батя, курит папироску в кулак, дядька Витька сидит, в своей неизменной позе положив подбородок на кулак, щурит глаза, выискивая русло. Я поднимаю голову и смотрю вперед, на мелькающие косы, островки галичника заросшие тальником, бурлящую шиверу … Глаза слезятся. И сквозь слезы выбитые встречным ветром, я представляю Мухтарку, стоящего на носу казанки, перебирающего лапами, пытающегося тем самым удержать равновесие и улыбающегося во всю свою мохнатую морду…
- Все. Тюлюпские болота. Дальше не пойдем.
Дядька на малом ходу правит лодку ближе к обрывистому берегу. Громко гремит цепь, увлекаемая в воду траком. Мотор чихнув, глохнет. В резко наступившей тишине, меня оглушают крики птиц, шум воды и нежное мурлыканье трака который волочется по дну, не давая течению бурной реки унести лодку и закружить её в своих водоворотах. Мужики достают спиннинги, а я смотрю над нависшие над водой деревья - расчески, на прозрачную воду, на дно на котором лежат круглые, разноцветные камни – голыши. Я черпаю ладонью воду. Чистая, холодная вода ломит зубы, напиться ей не возможно, хочется пить все больше и больше.
Дядька достает закуску из рюкзака. Сало, зелень, хлеб. Разливает водку в кружки. Отец забрасывает спиннингом свинцовый груз с червяком на поводке, далеко вверх по течению, под самый берег. Дает спиннинг мне.
- Держи леску в натяг, регулируй катушкой. Грузило должно стучать по дну и ты должен его чувствовать руками. Если остановится, легонько дерни, чтобы груз начал опять двигаться по течению.
Дрожащими руками я вцепляюсь в спиннинг. Сердце бьётся в такт стучащего по каменистому дну грузилу. Грузило пляшет по голышам, кончик спиннингу легко поддергивается. Резкий удар! Сразу еще один! Я дергаю спиннинг на себя и чувствую, что на леске, что-то живое и сильное. Я поймал! С трудом держу рвущийся из рук спиннинг. Сильная рыба! Кручу катушку. Тяжело…. Вижу в воде возле лодки метнулась тень, потом еще раз. Зажмуриваю глаза….
- Ну теперь вытягивай – смеются мужики..
Дядька, перевалившись через борт лодки, хватает рукой леску и резким движением выдергивает в лодку блестящую, играющую всеми красками на солнце, рыбину.
- Кто это? – разгадываю бьющегося в лодке красавца.
- Ленок. Твой первый ленок – говорит улыбаясь, отец.
Не забыть мне дрожи в руках, остановившегося сердца и взмокшей спины. Не забыть своего первого ленка пойманного ленка…..

Глухарь. 1986г.

Дождливой осенью много хлопот в деревенской жизни. Собрать урожай, приготовить запасы на зиму, прибрать огороды. А в октябре настают солнечные и морозные утренники, когда утром выходишь во двор, а на жухлой, пожелтевшей траве, кто-то расписал белые узоры. Волшебство…
Таким утром отец разбудил меня:
Вставай на охоту пойдем, да на Усть – лейбе , в протоке ленка посмотрим.
Сон как рукой сдуло. Наскоро попив чая, начал одеваться. Зашел отец. В руках у его были старенькие болотники. Мои глаза заблестели. Не уж то сбылась мечта. Настоящие болотники ! Сколько раз я с завистью наблюдал за отцом, дядькой и деревенскими мужиками, ходившими весной и осенью в болотниках. В деревне особым шиком считалось ходить в них. И вот теперь у меня они тоже есть. Мои первые болотники, пусть большего размера, пусть старые, но настоящие болотники! Обмотав мои ноги портянками, батя исскустно смотал верхнюю часть сапог в аккуратный ободок, натянул их мне на ноги.
- Пошли – закинув рюкзак и ружье, сказал батя…
Поднимались на сопку по логу, по старой заросшей лесовозной дороге. По ходу, отец мне показывал грибные места, черничники, березняки, где весной собирали березовый сок, а осенью резали опята. А лес жил своей утренней жизнью, в заботах и хлопотах предстоящей зимы.
Вдруг отец резко остановился, скинув ружье с плеча.
- Тсссс. Тихо – прошептал он.
Я замер. Завертел головой, не понимая, почему отец, вытянув шею, смотрит в одну точку и медленно поднимает ружьё. Затаив дыхание я смотрел на отца, который уже целился куда-то вдаль. Выстрел оглушил меня. На долю секунды, я закрыл глаза. А когда открыл, похолодел. Прямо на меня летела исполинская , черная птица, ломая сухие ветки деревьев крыльями. Черная бусинка глаза, красная бровь….Второй выстрел. Птица кувыркнулась в воздухе, с трудом расправила крылья, и спланировала вправо, в заросший кустарником ложок. Я услышал глухой удар чего-то тяжелого об землю. Отец побежал в ложок, я за ним.
- Ищи, где-то здесь должен быть.
Я бежал и смотрел под ноги. Упавшая с осин листва покрыла коричневым и шуршащим ковром влажную землю. Вдруг на одном листочке я заметил маленькое, красное пятнышко. Кровь? А вот еще одно… Я остановился у упавшего дерева, вырванного из земли с корнями ветром. Почему то не понятный страх обуял меня. Я стоял и смотрел на это дерево, боясь сделать даже шаг.
- Папка! – закричал я.
Шум мощных крыльев оглушил и испугал меня. Я присел на корточки, закрыв голову руками, а от дерева тяжело махая крыльями, улетала черная птица.
- Жаль. Сгибнет подранок – сказал подошедший отец.
- Кто это, папк?
- Глухарь, старый и матерый.
Мы сели на поваленное дерево, отец разложил нехитрую еду, достал термос. Нам предстоял еще долгий путь вдоль извилистой речки Лейба, к старой, заваленной почерневшими бревнами, протоке….

Налим. 1987г.

Бабушка наложила полную чашку вареной картошки и полила её растопленным салом.Наполнив кружки холодным молоком, мы с братовьями макали горячую картоху в сметану и со смаком жевали. Хрустели свежими огурцами и корочкой деревенского ручного замеса, хлеба.. Сегодня братовья идут колоть налима, на Десятое и берут меня с собой. Так называлась окраина нашей деревни, на другом берегу реки. Вчера братья заслали меня на веранду, где бабушка готовила еду и хранила посуду летом. Цель – четыре вилки, которые я успешно умыкнул. Вечером на сеновале, братья при свете свечи изготовили четыре остроги, примотав вилки к коротком черенкам медной проволкой, а затем обмотали изолентой.
И вот позавтракав, мы гуськом двинулись к реке, вдоль сопок, Унгутской дороги, где за Коржовой курьей начинались налимьи места. Стоял конец июля. Вода в реке теплела, уровень её уменшался. Становились доступными небольшие приглубки, которые находились возле береговой линии, и были завалены большими камнями и плиточником. Влад, старший брат, по пути рассказывал, что это лучшее время для ловли налима, который от теплой воды, лезет под камни, в холодок. А в моей голове уже крутились огромные налимы, которые плавали в моем бидоне, я чувствовал на своей голове шершавую ладонь бабушки, и слышал похвалу:
- Добытчик ты наш. Кормилец!
Так в мечтаниях, я и не заметил, как мы дошли до места. Не снимая трико, галошах, все сразу полезли в воду. Старшие зашли в глубь, я рылся возле берега, поднимали большие камни внимательно смотрели.
Братья нашли в глубоком приглубке хороший завал и начали разбирать его, а я вышел на берег и сел на камни. Ждал первого налима. Влад вдруг резко, что-то ткнул под водой. Потом резко выдернул руки из воды, и на берег извиваясь полетела черная рыбина. Упав на землю, он начал извиваться, пытаясь доползти до воды. Я тыкаю налима пальцем.Какой страшный и противный, скользкий этот налим!
- Ну что ты сидишь? Иди ниже, там возле берега хороший плиточник. Налим там всегда есть – говорит Влад.
Идти за поворот, за небольшой мысок мне страшновато. Место незнакомое. Но страшнее всего насмешки братьев, и то, что в следующий раз они могут не взять меня колоть налима. Беру вилку и бидон, прыгаю по острым камням. Я захожу по пояс в теплую воду. Легкое береговое течение щикотит мне кожу. Высматриваю плиту побольше. Начинаю медленно поднимать. И я увидел его. Он смотрел на меня маленькими голубыми глазами, кожа в воде была изрезана мраморными морщинами сине-зеленого цвета. Он напоминал малахит. Какой он оказывается красавец в воде. Медленно подведя вилку к голове налима, я зажмурившись ударил его. Я чувствовал его рывки, иногда он как удав закручивался по моей руке, пытаясь вырваться. Второй рукой я пытался ухватить его ладонью и выкинуть его на берег, но не получалось, не хватало ладони обхватить его скользкое тело.
«Влааад!!! Иди сюда!!! – закричал я, чувствуя , что уже скоро не выдержу.
Воду залилась мне в рот. Я закашлялся… Братья бежали по берегу. Влад сходу заскочил в воду, перехватил вилку и резко выкинул огромного по моим ребячьим меркам налима….
- Ты что, здесь уснул?
Я повернул голову. В дверях стояла сонная жена.
- Ты чего улыбаешься?
Я посмотрел в зеркало.
- Да так, просто. Мне сегодня детство приснилось…