«Хочется чего-то местно-экзотического», наманикюренный ноготок Липы полз по ламинированному листу меню, в котором живописно были изображены всяческие блюда, иногда с загадочно непонятными названиями. Шторм был безмятежен, он отдыхал после насыщенного купаниями в море дня и наслаждался тропическим вечером, приносящим прохладу и отдохновение. Пустой живот сладостно трепетал, предвкушая чудный процесс обжорства. Красивым жестом он показал Липе, что всецело доверяет ей процесс выбора блюд и тупо пялился по сторонам на праздно шатающихся туристов и уличных торговцев. Ему было хорошо, он отдыхал, и не хотелось даже забивать голову выбором блюд. Потому он и профукал момент, когда коготок его благоверной уткнулся в строчку с труднопроизносимым тайским названием.
«Это блюдо является национальным и традиционным блюдом тайцев», проговорила на плохом английском девушка администратор ресторана, поставив на стол здоровенное блюдо, - «но мы очень его любим, и нам приятно, что вы заказали именно его». Она отошла чуть в сторону, что-то вдруг вспомнила и повернулась к нам, - «а, и хочу предупредить, оно острое даже по тайским меркам».
Так как эти два приключенца уже далеко не в первый раз были в тайланде, то вопрос про острое сильно их не удивил, ибо по итогам многочисленных экспериментов было выяснено, что даже относительно нежный желудок Шторма вполне благосклонно относится к местной острой кухне, к тому же тайский перец не такой убийственный как мексиканский чили, и негативных ощущений в животе решительно не вызывает. Потому парочка отважно жрала местный острый традиционный салат и том-ям, а так же и другие сложнопроизносимые блюда, принципиально заказывая их только «спайси». Но оба расслабленных томным вечером раздолбая даже не представляли, что их ждет на миленькой тарелочке.
Отхлебнув острого том-яма, Штормег удовлетворенно зажмурился, и поглядев на Липку, спросил, - «что на этот раз ты выбрала из необъятных списков разнокалиберной пищи?». «Да так, какое-то тьямням гунг мунг, короче еда, и отстань от меня». «Попробуем», проговорил он и полез ложкой в маааленькую миску, стоящую посреди блюда и окруженную разнообразной нарезкой из овощей и прочей растительной всячины.
Сначало по вкусу ничего не было понятно, но затем начало жечь кончик языка, затем, когда кончик раскалился как от зажигалки, пожар постепенно стал охватывать остальные участки сего нежного органа и стало страшно сглатывать, в голове пронеслись картины обугленного леса с обгорелыми трупиками зверей и дымящимися пнями, торчащими в растрескавшейся от жара земле. «Ну как» - спросила Липа и потянулась ложкой в миску. Шторм жестами показал, что надо подождать ,пока к его организму не вернется способность коммуницировать вербально, шумно и страшно сглотнул и надолго приложился к бокалу с ледяным чаем. Когда волосы в ноздрях перестали тлеть и слезы, выступившие из глаз, до конца испарились, не успев дотечь до щек, Шторм смог наконец-то вдохнуть и прошептать – «Острое звездец, я бы порекомендовал тебе это не есть вообще, сгоришь на корню». «Да?», Невинно хлопая ресничками, спросила Липа, и загребла ложечкой часть того, что лежало в вазочке…
Шторм смотрел на изваяние своей женушки и наблюдал: первым делом выгорела помада, ему показалась, что бледный оттенок ее, сменился на ярко алый, цвета адского пламени, затем выпучились глаза, в которых от остроты походу закипала жидкость и глазные яблоки могли запросто свариться, если бы не вышедшая из ступора Липа, которая залпом выхлестала половину литровой бутылки ледяного пива. Выдохнув нечто отдаленно напоминающее огненный шар, от чего ресницы Шторма опалились, она проговорила «нихера себе!» и попыталась упасть в обморок, но голова ее уткнулась в мягкий передничек стоящей за ней официантки, которая задержалась у нашего столика понаблюдать за шоу. После того как она поняла, что на нее обратили внимание, невинно осведомилась «господам такое блюдо островато? Может унести?». И тут в голове у Липы щелкнуло, и она злорадно усмехнулась, - «не дождетесь, да чтобы русский человек, да на глазах обчества дал слабину, фиг вам индейская изба». Она повелительным жеством показала «а ну оставьте где было и не мешайте, и может вот что, перчика принесите, а то как-то не так уж островато, как хомячат местные тайцы в своих затерянных во влажных джунглях домиках.
К этому моменту сознание Шторма прояснилось и он смог внимательнее посмотреть на блюдо. Оно было великолепно, в центре стояла небольшая вазочка, объемом примерно грамм двести, в которой были мелкие завяленные креветки, залитые очень густым соусом из какой-то острой пасты, в которой плавали ярко красные кусочки перца чили, и еще каких-то там неведомых, но жутко острых овощей. Вокруг эта посудина была окружена преизрядным количеством овощей и прочей травы. Возглавлял этот набор средств пожаротушения крупный срез капусты, затем шли нарезанные без шкурки свежие огурцы, побеги фасоли, свежая морковка соломкой, руккола, нарезаный салат, малюсенькие нежные початки кукурузы и еще пара тройка штуковин, названий которых он просто не знал.
Жрать дальше это блюдо в стиле «бой обожженного дракона с вегетарианцем» Шторм отказывался, по крайней мере настаивал на применении особых средств предотвращения разлива напалма минимум в литровом эквиваленте. Когда принесли огромный бокал арбузного сока вперемешку со льдом, Липа сделала страшные глаза и проговорила не шевеля ртом, чтобы не спалиться – «ЖРИ ССУКА, нам нельзя ударить в грязь лицом».
Так как половина языка Шторма уже онемела и порог чувствительности упал ниже плинтуса, он смело полез ложкой в миску. Зачерпнув изрядный объем невинно завяленных креветок с перцовой заправкой, он отправил это в рот и задумчиво стал жевать. Официанты ресторанчика со всех сторон поглядывали на это чили-шоу, и вскоре стало ясно, что вот вот начнется тотализатор на тему, сколько русские еще смогут сдюжить этого хрючелова.
Липа внимательно наблюдала, чтобы глазки Шторма не закатились, чтобы из ушей не пошел дым, т.к. могут оштрафовать за курение, ну и чтобы он, падая со стула в обморок, упал все же лицом вперед, а не назад. В то же время она копошилась чайной ложечкой в чашке, отгребая в сторону крупные куски чили и прочих острых добавок. После чего набрала половину ложечки этого месива и стала жевать. После того, как Липа отпила вторую половину бутылки пива, консилиум обожженных языков постановил – если не пускать в ложку куски чили, то вполне можно пережить этот ужин.
Два авантюриста ели адскую смесь, причмокивая от удовольствия (очень старательно делали вид). Шторм для пущего колорита заел ложку креветок супчиком Том-Ям (спайс), от чего ему послышалось одобрительное гудение наблюдающих из кухни поваров (может конечно показалось по причине перегрева верхних дыхательных и питательных путей). Через еще десять минут чувствительный слой нервов и рецепторов на языке и во рту выгорел окончательно, и Шторм смело стал жрать остатки национального блюда, уже не отскребая прилипшие куски чили от ложки. Официанты маневрировали вокруг парочки по разнообразным орбитам, не забывая внимательно измерять глазами уровень напалма в блюде, и делая вид, что вот к тому дальнему столику можно пройти только мимо них.
Глядя друг другу в глаза, оба маньяка старались не сильно дышать, дабы не подпалить себе брови, и не пукать, т.к. стул стоит денег, к тому же соломенная
подстилка на нем очень пожароопасна. Но странно, в желудке была полнейшая тишина, никакого дискомфорта и жжения не ощущалось.
«Хана глистам» - ляпнул Шторм и попросил счет. Раздался грохот, похоже на кухне упал в обморок кто-то из обслуги, «наверное проиграл на тотализаторе, поставив против нас» - мстительно проговорила Липа.
P.S.: Следующие три дня в этом ресторанчике им давали 30% скидку, толи из уважения, толи из ужаса перед этими странными русскими….
|
