Человека создала природа, и он просто обязан нежно о ней заботиться….
Старик, вспомнив о медведе и погибшей собаке, встрепенулся. У двери поскуливала Муха, просилась на улицу, по своим собачим делам.
– Щас, Муха, погуляешь. Накидывая телогрейку, проговорил он. Услышав голос хозяина, гавкнул Барсик. Открыл дверь, и Муха пулей выскочила за порог.
– Ну, Барсик, иди поешь. Позвал дед, заглянувшую в избу собаку.
– Проголодался, бродяга. Ставя кастрюлю с варевом, сказал он. Когда Барсик насытился, дед открыл дверь.
- Ну все, шуруй к себе. Вернулась, вся дрожа Муха. Старик покурил и улегся под одеяло….
- Ты Николай мясо все забирай, я все равно есть его не буду, да и проверь в пидемии. Закусывая проговорил дед.
– Хорошо, может сходим удочки покидаем, отвлечешься маленько. Предложил Николай.
– Не, я пойду прилягу, знобит че то, да и слабость какая то. Дед пошел, залез под ватное одеяло. Потихоньку пригрелся, да и самогон дал о себе знать, он задремал. Николай отправился ловить рыбу. Вечером дед помог загрузиться.
– Ты приезжай, одыбаюсь, порыбачим.
– Конечно приеду. Летом, как всегда было много работы, и это деда отвлекало. Иногда он садился на чурбак, закуривал и трепал уши подбежавших щенков. Вокруг, на полянах, цвели цветы, создавая неповторимый аромат. Вскорости приехал Николай с семейством, и когда из кабины вылезла бабка, дед от удивления открыл рот.
– Ну че, принимаешь постояльцев? Смеется старуха.
– Такса рупь, захочешь поесть, тоже рупь. Не растерялся Старик.
– Договорились, показывай хоромы. Смеется она. Дед указал на избу.
– Располагайтесь, а я че нить приготовлю поесть.
– Да ты не суетись, щас расположимся и приготовим. И бабка бодрым шагом двинула к избе. Двое ребятишек уже возились с щенками, и детский смех переливами разрывал тишину. С Николаем сели на чурбаки, закурили.
– Я радиатор привез, у брата друг цветмет собирает, вот и притащили к нему, а он почти новый.
– Отлично, хоть дров натаскаем, вокруг уже сушняка нет. Ответил дед.
– Я нынче с тобой сезон поохочусь, если не против.
– Какой против, я очень рад, ведь вдвоем веселее.
– Ну и отлично. Облегченно вздохнул Николай. Возле той избы, бабка отдавала распоряжения жене Николая. Та выслушав, махнула рукой и зашла в дом.
– Вот бабка, не угомонится же, она у меня травы лечебные собирает, вот и напросилась, самый сезон. Улыбается Николай.
– Травы здесь полно, тоже надо собакам на подстилку накосить. Подошла бабка.
– Ну, показывай Михаил свое хозяйство, плошки, поварешки. Вместе с Альбиной, они загремели посудой. Мужики, захватив радиатор, пошли к трактору, за ними увязались ребятишки в месте с щенками. Пока устанавливали радиатор , дети все извазюкались в мазуте.
– Вот блин, ремонтники, и влетит же нам. Рассмеялся Николай.
– Может заведем? Спросил дед. Они залили воды, проверили, не бежит ли где. Пускач, хлопнув в глушак, завелся с третьего раза, треском распугав птичек, сидящих в ближайшем кусту. Выпустив облако черного дыма, трактор ровно затарахтел.
– Я в скорости на недельку заеду, дров запасем, путики разобьем, кулемки нашаманим, короче будем готовиться к сезону. Проговорил Николай, попыхивая сигаретой.
– Работы еще полно. Подтвердил дед. Он еще в начале лета выезжая за пенсией, закрепил за собой участок, как охотничьи угодья в коопромхозе, там же ему скинули план по пушнине на сезон.
– Нынче белка с соболем будет, ягод и ореха много, тока без собаки рабочей остался. Сокрушенно проговорил дед.
– Хорошо напомнил, я тут с братом говорил, у него есть сука рабочая, и ему нужна другая, что б с кобелем повязать, они с одного помета, вот и поменяем на твоего щенка.
– Было б здорово, а то вся охота по чернотропу пролетает. Ответил дед. Их позвали к столу, и они не спеша, обсуждая чего то двинули к избе, за ними засеменили ребятишки.
– Мать честная, на кого вы похожи. Увидев своих детей, всплеснула руками Альбина.
– А мы тряктор чинили, ты же слышала как работает. Дружно пролепетали ребятишки.
– Как вас отмывать то будем, трактористы? Повела к реке детей, мать. Пообедали дружно и весело. Потом, присели перекурить, наблюдая, как резвятся ребятишки. К деду подсела бабка, и выпуская дым, проговорила.
– Сейчас пойдем траву собирать целительную, покажу, какая от разных хворей помогает.
– Да я не спец в этом деле. Ответил дед.
– Ни че научишься, я когда на лесоповале отбывала, была одна сиделица, знала травы лечебные, я то сначала не верила, а когда она от смерти начала выхаживать, тут и смекнула к ней в ученицы податься, но она сначала заерепенилась, мол это семейное, по наследству, ну и напомнила я ей как от зэчек ее отбила, в общем начала меня по книжке какой то очень старой учить, а я в тетрадочку записывать. Тут у нее потухла папироса, она прикурила, пахнув деда облаком дыма, и продолжила.
– Потом лесиной ее прибило, и я эту книжицу под шумок заныкала, берегла, ни кому не показывала, много пользы от нее было, и Кольку вытащила, когда дохтора отказались лечить, так то Михаил.
– Было дело, многим помогла. Кивнул Николай и пошел дальше возиться с трактором. А бабка, как апостол водил по пустыне евреев, водила деда по лужайкам. Срывала травинки, объясняла, давала нюхать, но дед не мог ни чего запомнить, только глупо улыбался.
– Ладно, вижу, что мучаешься, я каждый пучок на бумажке опишу. Дед со скоростью экспресса рванул к трактору, боясь, что она передумает. Вечером, после ужина под рюмочку настойки, все отдыхали. Только бабка, одев большие очки, от чего походила на тротилу, принялась расписывать разнотравье. Утром все отправились на речку, порыбачить, позагорать и покупаться. Хариус клевал исправно, даже бабка умело выводила шустрых рыбин на берег.
– Да я с мужем частенько рыбачила. Увидев восхищенный взгляд деда, проговорила она. Потом, сидя у костра запекали рыбу на рожне, пекли картошку. Дети не вылезали с воды, аж посинели губы, и на уговоры погреться не поддавались. Удалось их выгнать с воды, когда вмешался отец, и хныкая они уселись к костру. Проводив гостей, дед сидел на крыльце избы и улыбался. У него в ушах еще стоял детский смех и визг, веселый лай щенков, красивые песни за ужином. Он был счастлив, что судьба подарила ему таких замечательных людей. Охотничий сезон начали в октябре, по первому снегу. Как и предполагали, белки и соболя было вдоволь. Собака, привезенная Николаем, работала по соболю хорошо, была вязкой и не упускала, когда соболь шел верхом, и деда это радовало. Иногда делали выходной, и отправлялись порыбачить. Ловили на пулю от карабина, в которую был впаян крючок. Дед знал ямы в реке, и ловили хариуса, ленка, иногда попадался сижок. Иногда Николай уезжал домой, и если был снег, дорогу чистили трактором, протаскивая старую гусянку.
Опять, выйдя из воспоминаний, старик глянул в окно, за которым уже было светло.
– Ну че, Муха, вот и утро, и не пойму толи спал, то ли нет, уже тридцать первое, новый год на носу, надо гостинцы собирать. Разговаривая с собачкой, затопил печь, поставил варить поесть себе и собакам, не забыл и про чайник. Николай уехал как три дня назад, повез собаку к ветеринару, которая порезала лапу, боясь, что обезножит. Приехать должен за ним после обеда, ехать на встречу нового года. Провозившись по хозяйству, не заметил, как подошел обед. Залаял Барсик, дед открыл дверь и услышал ровный шум мотора, подъезжавшей машины….
Трудна жизнь в тайге, но и в тайге бывают люди счастливы….
|
