Вы слышали, как поёт река? В следующий раз, когда будете на рыбалке, обязательно прислушайтесь. Особо хорошо песнь её различима там, куда не попадают чуждые реке звуки: стук железных колёс на стыках рельсов, гудок автомобильного клаксона или шум человеческого поселения. Да она в таких местах и петь-то особо не будет, ибо старается проскочить их как можно быстрее. Зато вдали от людей река успокаивается и начинает сначала тихонько, а потом, распеваясь во всю ширь, звучать законченной мелодией...
Енисей поёт басовито, мощно, по-мужицки просто и протяжно. Ну а как должна звучать река, несущая на своих плечах два моря, тысячетонные створы плотин и бесчисленное множество кораблей, буксиров, катеров и рыбацких лодчонок? Не жалуется батюшка на судьбу, ибо понимает, что такова доля его тяжкая да людям нужная. Говорят, далеко в верховьях Енисей похож на Стеньку Разина: таков же удалец и разбойник, пенная шапка перекатов набекрень и песни поёт заливистые, разбойничьи, с присвистом да с прихохотом…
Ману я услышал совсем недавно, ибо не раскрывала она сначала мне всей своей души. А после поведала о непростых годах сплавных, тяжёлых; о мертвых деревьях, что залегли на дно манское на веки вечные и перехватили красавице дыханье, а потому и не может зазвучать она в полную силу; о жадных и бессовестных людях, губящих током всю живность речную без разбору. Едва слышная песня у Маны, но и тоски беспросветной в ней нет, ибо верит река в наш здравый смысл, ибо видит она нашу к ней любовь и сострадание. А от этого даже у реки теплеет её холодное таёжное сердце и песнь её год от года становится веселее и звонче…
Верхний Кан суров и сначала звучит так, словно строгий допрос под музыку ведёт. И желание врать и изворачиваться пропадёт сразу, ибо каждый, кого занесла сюда нелёгкая, поймёт, что с этим парнем шутить не нужно. Однако стоит дать понять, что плохого у тебя на сердце нет, что помыслы и желания твои такие же чистые, как и воды Кана – меняется мелодия у реки. Незаметно, неумолимо – и вот уже не следователь Жеглов перед тобой, а надёжный напарник крепко держит на плечах твою лодку и песня чуть с хрипотцой о друге, оказавшемся вдруг…
Киренга – красавица русская с лёгкой примесью монгольской крови, что нисколько её не портит, лишь добавляет тайны и шарма в её суть. С ласковым взглядом, нежным голосом и стройным станом. Если Волга у меня ассоциируется с Людмилой Зыкиной, то Киренга – это Валентина Толкунова. Если из боковых рек рыба зачастую полностью уходит в основную реку на зимовальные ямы, то Киренга с материнской заботой оставит где-нибудь в протоке стайку харюзей да парочку сижков-ленков, чтобы, окажись тут вдруг заблудший путник с буром у куском лески в кармане, было ему с чего немудрёный ужин себе состряпать. И песня у Киренги мелодичная, протяжная и немного грустная. Грустная оттого, что несёт она полное сердце любви людям, да мало их населяет её берега, и вся любовь эта нерастраченная переливается в мелодию, слышную за полторы тысячи километров…
У каждой реки – своя песня. Каждый слышит её по-своему. И пока поёт река, пока мы слышим её мелодию и чувствуем её сердцем – ничего страшного не произойдёт на этой Земле. С нами, с нашими детьми, с нашей Сибирью.
|
