Привычный подъем, завтрак, съездили с Семкой на Золотое, глянуть жерлички. Мороз за ночь закрепчал, пришлось ногами ледок у берега пробивать.
С утра занялись разделкой сушины на доски.
Семка возил опилки к избушке в волокуше, я ему, будто экскаватором нагружал. Пока занимался досками, ребята успели немного у избы прибраться. За раз весь мусор, накопившийся за зиму, не одолеть, конечно. Особо хапчики надоедают. Ими усыпана оттаявшая земля, будто опилками. Не понятно, как столько можно курить и разбрасывать свои оплевыши по кругу. Привычка, однако. Представляю, что за трава вокруг избушки вырастет, когда оставшаяся кака из окурков в почву попадет.
Через четыре часа неспешного труда с перекурами получилось четыре длинные доски.
Долго ходили, примеряли и прилаживали. Крутили, подгоняли, и через пару часиков наша крыша к избе увеличила свес больше, чем на полметра. Будут теперь сухими нижние венцы всегда.
Вечером, оставив ребят, отпросился выскочить на рыбалку на часик, другой.
Окушок не сразу принял мои балансиры. После перебора нескольких приманок поклевки начались на кислотного Ангела
Некрупные окушки прихватывали снизу тройничок
Вначале не понял, то ли клев сегодня послабже, то ли рыба с постоянного места сбора отошла в сторону куда.
Постепенно лунка начала разлавливаться. Новые окушки стали подтягиваться со стороны.
Поклевки пошли за крючок и на высоте около метра от дна.
Примечательно, что большинство окуней хватало за головной крючок, т.е. атакавало Ангела не с оперения, а с головы, как бы перехватывая его из засады.
Удивила поклевка более крупных окуней за тройничок
Никак не мог уловить системы. Окунь подходил, словно порывы ветра. То активничал, то затихал.
Постепенно предпочтение стал отдавать нижнему тройничку, т.е. атаковал балансир снизу, за тройник, напоминающий либо плавники малька, либо какую-то живность, следующую за мальком снизу.
Обошел лунок пять, поймал десятка полтора-два. Пробовал отточить понравившуюся вчера тактику игры. Запускал под лёд балансир примерно на полметра. Затем подкидывал сантиметров на пятнадцать-двадцать, замирал, считая до четырех, вновь подкидывал, потом считал до пяти, и так доводил счет до семи. После этого буквально после каждого заброса опускался на сантиметр, не более и замирал со счетом до семи. Так и отрабатывал каждый горизонт воды.
При поклёвке или поимке рыбы. Начинал играть уже на четверть выше места атаки. Повторял выше описанную тактику.
Внезапно погода изменилась. Тучи сомкнулись, подул резкий восточный ветер, и клев закончился последней атакой. Редко наблюдаешь картину, когда после более, менее активного клева, рыба будто исчезает. Обычно это связано с появление щуки. Она отгоняет окуня или другую рыбу. Здесь же явно вмешалась погода.
Наступила полная тишина подо льдом и шквальные порывы ветра над озером. Попытался побегать по лункам. Вымучил, не понятно откуда взявшегося, окушка.
Видно, Ангел его поразил своей красотой, и начавшееся на улице светопреставление его не остановило.
И начиная дубеть, поеживаясь, быстро сматываю снасти коченеющими пальцами, да погрузившись на Следопыт, подаюся в сторону избушки
На биваке тепло. Костёр пылает, и нет ни ветра, ни снега, было начавшегося на озере.
Пять грамм за погоду, природу и хорошее настроение. Нам его никто не спортит. Разве, что улучшит.
Сёма же никак с делами не закончит. Таскает ведро за ведром мусор к костру. Неугомонный.
Ладно, дела подождут. Снежок и здесь настырничать стал. Пойдем в избу. Да и спать укладываться пора.
Так день и пролетел. Не знаю, заметили мы его или нет. Странно, дни в тайге, не успев начаться, уж заканчиваются. Может так и жизнь промелькнет, не заметишь. Будет ли что вспомнить? Пока и до завтра
Пятый день – 3 мая
Утром потихонечку встаю. С вечера договорился, что на зорьку съезжу на рыбалку. Выглядываю в окошко. Зима пришла. Снег накрыл белым покрывалом вновь тайгу. Как же так? Как собираюсь, и погода не в ногу шагает? Хлебнул пару глотков кипятка, не надолго уж съезжу. Да выбрался из избушки, мягко притворив дверь.
Затарахтел буксировщик, прогревая двигатель. Своих бы не побудить. Глянул в оконце. Спят, как сурки. Наверно, и окуни мои на Золотом также крепко спят.
Доехал до берега, ледка почти в забереге нет, знать ночью морозец не шибко разгулялся. Ходом выбрался на основной лед да затарахтел в знакомый заливчик.
Вчерашние лунки темными пятнами пестрели на чистом снегу. Тронул ногой. Сверху мягкая ледяная каша, даже пробивать не надо.
Заныриваю вчерашнего кислотного Ангела. Особо не рассчитываю на клёв, поэтому, неспешно начиная метр ото дна, делаю подбросы и замирания на пять-семь секунд. Поиграл в верхней точке, начинаю спуск по чуток. И буквально на первом же «па» тычок. Удивительно, рыба то проснулась. Подсечка. И первый полосатик вызволяется на верх.
Бережно снимаю. Запускаю балансир и вновь начинаю игру на метре от дна. Окунь бьет сразу. Легко вывожу. Хватает на тройничок.
Погодка не особо радует. Ветер северо-восточный и снежок вновь полетел.
Пригляделся. Нет, вроде через восток стал к югу подворачивать. Побольше б юга, рыбке нравится тепло и тихая погода.
Окуши полавливаются один за другим. Усердия особого не проявляют, но и отставать от коллектива не хотят.
Некоторые вытянутые на лед сразу замирают. Ленивые будто устали. Что и дела вчера делали.
Стопроцентно забирают тройничок. Не желают за телом балансира гоняться. Да с активностью слабовато. Перепад погода сказывается на весеннюю рыбу иль заканчивающиеся праздники.
Перехожу на соседнюю лунку. Вновь атака сразу в мете над дном. Впечатление, будто рыба за ночь у лунок собралась. Может после первомайского пробега иль демонстрации.
Окушок, за ним второй, третий.
Ангел явно разловился, да и рыба поживее становится. Видать, пиво подвезли
Может поднимающееся за тучами солнце прогревает землю. Махаю руками, мне вроде тоже теплее становится.
Ишь, как распушился. Нас не напугаешь. Чего подо льдом то не сиделось.
На следующей лунке четыре подряд, в одном уровне.
Вот тебе и вяло клюет. Прорыв в настроении однако.
Тыкают один за другим
Только опускай.
Затихло. Пройдусь к другой группе отдыхающих. Перемещаюсь дальше
Ладно, позабавился. Окуньки помельчали, да и как там сынуля в избушке. "Поди, уж проснулись мои", - мыслю, снимая очередного окуня.
Вывод по утренней рыбалке напрашивается сам собой: Восток, перелом погоды, снег, плотная облачность – условия клева на Ангел, кислотной раскраски.
С легким сердцем возвращаюсь к избушке. Ба, солнце сквозь облака протерлось
Засеребрило елки, сосны. Они будто заискрились в хрустальном убранстве
Заметно заподтаивал павший снег
Весело капает с крыши
Весна как-никак
Ребята уж позавтракали, мне осталось поторопиться. Сегодня последний день. В планах разведать дороги, и решить каким маршрутом выезжать. Через Сорожье, Марьино, или стараясь придерживаться летнего путика, обходя затопленные низины.
До Сорожьего добрались, как по асфальту. У выходящего ручья, куда подходит буранка, лёд подмыло и оторвало от берега. Павел разведал отличный заезд чуть правее прямо с болота. Лёд поднялся вдоль края берега и совсем не подтаял под нависающими кронами сосен. Трещина составляла разве две четверти. Буксировщик легко перебрался с волокушами на коренной лед. И мы устремились к противоположной стороне Сорожьего.
Здесь лед подходил почти вплотную к берегу. Не хватало где-то метра иль чуть более. На месте выезда на буранку плавал плот. Рядом небольшой моховый островок. Понятно, если завтра выберем сию дорогу, то надо с собой несколько жердей захватить.
Окрыленные увиденным вернулись обратно в избу
Что ж после небольшого отдыха, поехали летней дорогой, теперь от болота попытались пробиться верхом вдоль Келды до короткой летней тропы. У края болота, в языке, вытянувшемся заливом к реке, остановились и дальше пешком на разведку в лес. Сразу по самому краю, где угор обрывается в каньон реки, обнаружили старый охотничий путик. Затески ещё видны, хотя многие деревья от древности пали, и всё же можно угадать, как таежник тропил. Прошли с километр, путик оборвался шестом для петли на ряба. Шест прибит на косую к двум деревьям, отличная заметка в тайге.
Спустился вниз в распадок, точно, здесь тропа к Кельде выходит, однако из-за густого лесоповала и малости снега, вряд ли пробиться на буксировщиках даже за день получится. Что ж обратно в избу.
Погодка разгулялась. Позанимались обустройством. Закончили новый навес и скамейку. Отличное место отдыха. Как раз под южным солнцем получается, хоть загорай, хоть дремли.
В районе пяти последнее направление разведки через Марьино. С нашей стороны лёд подняло, даже в сапогах не перебраться.
Двинулись вдоль под правым берегом, там солнце дневное за деревьями получается. И точно метрах в ста от выезда на озеро нашли нормальный заезд на лёд.
Прокатились по озеру. Лед крепкий, как сталь, белый.
Выбраться же на южный берег не получается. В месте выезда к избе Саныча льдина плавает. Потыкал её колом, кол и обломился, я ж по инерции на льдину перескочил. Она от основного льда под моим весом и поплыла к берегу. Пришлось уж догребать. Так и получилось, ребята на льду остались, я ж до берега на льдине доплыл, как на плоту. Давно на льдинах не катался.
Сходил до избы Саныча. Хозяина нет. Видать позже приедет.
Ладно, прихватил с собой жердь, нашел, где лёд поближе к берегу примыкает, перебрался к ребятам. На обратном пути при выезде на берег немного волокуши залили. Сёмку к избе всего сырого привёз. Переодевал уж третий раз за день. Лихо сложилось.
Ребята остались у костра, я ж еще и порыбачить на последок захотел.
На Золотом облака в небе играют, будто в мареве купаются.
Рулю к полюбившемуся месту лова
За день оттеплело, дак бур так втаял, что со стороны его и не видать
Запускаю утреннего Ангела в плавание. И сразу поклёвка в полводы.
Окунек приличный. Порадовал.
Дальше начались потычки. Рыба говорит, что она здесь, и в тоже время не захватывает балансир, лишь играет. Понятно, надо предложить что-то другое. Попробовал один, второй, третий, пока окунь не сделал свой выбор на CLASSIC.
За ним второй
Дело то налаживается
Никак не мог предположить, что окунь чёрный балансир предпочтет. Может приманка местного ерша напоминает.
Правда, атаки в основном на тройничок
Неужели завтра опять погода изменится?
На одной лунке перестанет ловиться, на другую перехожу. Рыба везде клюёт. При том, если вначале и потычку выдаст, то при опускании вновь подходит и атакует. Остается разыграть балансир, раздразнить окуня. И он на льду уж трепещется
Обошел лунки. По второму кругу, рыба уж не реагировала на Классик. Что ж возвращаюсь к поиску балансира. Выбор останавливаю на пятнистом Ангеле. Облавливаю пару лунок. Поклёвок и задевов нет. Перемещаюсь ближе к берегу. Начинаю игру, постепенно снижая горизонт игры. Увесистый удар. Почти в руку отдало. Подсечка, леска приятно напрягается. Веду рыбку в лунку. Хорошенький полосатик, даже с горбиком.
Атаковал Ангела с хвоста
За ним второй поменьше.
Следующий. Клёв продолжается, будто и не облавливал залива. Сколько интересного в рыбалке открываешь.
Только сейчас думалось, что зорька закончилась, и, поменяв приманку, оказалось, она продолжается. Так и сидел, ловил, да отпускал в соседние лунки. Пусть рыбы в озере будет больше. Нам хватает, ухи наелись, дома в холодильнике на жарешку есть. Больше то куда.
Минут двадцать поазартничал, смотал уды, сгонял, собрал кружки, сказал озеру спасибо и поехал в избу к ребятам. Потихоньку сборы начинать. Завтра в дорогу.
Вечер мигом пролетел. Сёмка заснул, так и не дождавшись папу с включенным фонарём, лежащим рядом на подушке. Умаялся сынуля. Сколь с ним не ругаемся, иногда и шлепка получит, и поплачем, потом обнимемся, и забудется. Такая она папина любовь. Сейчас пишу, и сердце замирает. Всё ли так, и правильно ль делаю, ведь характер у меня ещё тот. Наверно, правильно, потому, как все от сердца идёт, и горячность, и любовь. «Баю, сына», да и сам повалюсь ужо.
Шестой день. До свиданья, Кельдозеро!
Утро, последнее утро в весенней тайге. Ребята собраны.
Вещи упакованы.
Что ж до свидание, Кельдозерье. Такие мы.
Новизна обратного пути притягивала. Есть что-то от первооткрывательства. Ясно, что не для людей, ведь уж сотни, может тысячи им прошли, главное для себя. Маняще, возбуждающе, колюче. Глаза светились радостью, небо солнцем, настроение песней. Как-то после возвращения тропим по лесу и Семка поет. «Главное ребята…
На Золотое выехали без приключений. Заметил лишь, что вода стала заливаться на площадку двигателя. Знать, за ночь прибыло.
Фото: Крайний снимок на Стрюково. Сейчас мы покинем это чудное место
При попытке выйти на берег в направлении Сорожьего, прибрежная льдина стала проседать, и на мои истошные крики, тащи, Паша среагировал в самый последний момент. Чунька ушла под воду и, не успев зачерпнуть, вместе с моей ногой уж оказалось на льду.
Да, приходится, прежде, чем лезть мотособакой вперед, ножками проверять. Сместились по берегу метров двести левее. В берег угор метров пять, крутой, зато за ним солнце не успело прибрежный лед до конца растопить. И, проинструктировав Сёмку строгим голосом, ноги в углы волокуши, руки шире за веревку, держи равновесие, поддал газу. Влетел в прибрежные кусты, продрал, валя и ломая ветки, полез в угорок, да куда там, волокуша, будь она сконструирована лодкой, то корытом, зацепилась передком за стволы прибрежной поросли и стала на якорь.
Оглянулся: «Браво!», хоть Сёмка в сей раз на берегу и третья волокуша с вещами, «Кофр», на мель вылезла.
Отогнут ольху да иву в стороны, подвел под дно волокуш. Вернулся к буксу. Пробовал тронуть, да куда там. На скорости бы влетел в крутой подъем, тут добрался лишь до излома на верх, гуся стала лихорадочно копать мох, поезд встал.
Семен выбрался из волокуш, стоит столбиком посматривает. «Чего, стоишь, лезь в угор, да в сторонку встань». Сам подтянул санки рукой одни за другими, так, чтобы копылы вниз торчали, волокуши нависали сверху. При таком расположении, если Следопыту удастся сдвинуться, падая, волокуша, ему еще сил придаст и лишь потом обрушится на него всем своим весом и потянет назад.
Нос подвернул под сорок пять градусов к подъёму. Прижал правой рукой бампер к земле, чтоб гуся цепляла землю, как положено, левой нащупал газ на движке, прижал резко, чтоб рванула машина кверху. Прыжок и мы на горке. Сам выбрался, спуск и дальше лес не предвещал ничего хорошего. Укрытая где-то слева буранка даже не проглядывалась средь завалов деревьев, болотных кочей и низких когтистых еловых ветвей, покрывавших стволы, будто пряча их от нескромного взгляда. Эх, была, не была, газ в пол. И полетел вниз, взлетая на стволы и ломая сучья. Спуск прошел нормально, вот дальше с болотинкой не повезло. Поднятый на приломанные сучья букс вместо того, чтобы нырнуть под две огромные ели, прыгнул влево и, увлекая за собой весь поезд, заблудился меж старых изогнутых несладкой жизнью берез. О, капакан!
Поглядел, вырубил двиг, да на его. Пойду Паше помогать. Ему еще на Большую землю выкарабкиваться. По промятой колее Павел, немного побуксовав на подъеме, влез наверх. Потом вместе тащили мой букс назад, поминая, что не мешала бы задняя передач,а и понимая, будь она, в миг бы оторвали и брызговики и копылы у санок. Заводили нос Следопыта в нужном направлении. Прицелили достойно. Стартанул и, летая меж деревов и нащупывая лишь интуитивно, где можно пролезть, пробиться, проехать, на скорости домчался до буранки. Оглянулся перевести дух: «Ух», Паша средь стволов за мной уж тропит. Приблизился, махнул рукой, мол, трогай. Оно так.
Дальше по знакомой буранке до Сорожьего. Промелькнула заимка Коли с Мишей, их след почти растаял, лишь кое-где на остатках зачиревшего до состояния льда наста проступал красивый отпечаток гусенки от импортной «Тайги». Их полсотня, нам бы, да не привыкли унывать, наши девять сил, есть наши. Прорвемся.
На Сорожьем сразу к разведанному берегу. Четыре сосенки для страховки на лед. Перескакиваем на озеро. Затаскиваем сосенки за собой в волокушу и к противоположному берегу. Подъезжаю, да тут заморозок приличный. Решаемся гатить прямо на мост, от него до берега мелко, пройдем ходом. Проскакиваю первым за мной Паша.
- Ура, мы считай на материке!
Дальше бы какие ручии не были, можно, загнав буксы в лес и оставив их до падения воды, пешим до технологички добраться.
Вскоре выскакиваем на основной бурановский зимник. Улет. Снег то почти сошел, буранка же, как рельса железной дороги несется вперед стрелой и лишь где-то в низинке прерывается черной полоской. Ни чё. Мы это уже проходили. Жмем по газам, Следопыт уверенно несется вперед к новым приключениям.
Помню, что ребята говорили, будет две опасные низинки, поэтому сразу в лужи не бросаюсь, иду просматриваю, прощупываю ногами.
Первую сыринку прошли смеясь. Какая это сыринка, так себе. В наказание за нашу наглость, в следующем ручье сбрасывает в ямку, с ходу выскакиваю на берег, правда уж не на путик, в густые кусты. За шиворот мигом выхватываю Семку с начинающей хватать воду бортами волокуши. Перевожу дух. Вроде проскочил. Подоспевший Павел помогает вызволить буксировщик из плена стволов. Тянет и прижимает буксировщик в бок, газую. Всё на путике.
Остановился, поджидаю участь напарника. К моему удивлению, он в натяг, взяв чуть правее, вылезает из ручья без хлопот. Точно меня по лбу птица счастья крылом ударила. Глаза заблестели, мозги запотели, потому без разбору, по глупости и влетел в ручей.
Поехали. Разливы большие да нехлопотные. Промерю. Павел пролезет
Вернусь и сам за ним рулю.
Вскоре выходим на болото. Здесь краса, можно по середке по мху, выбираем берегом. Снег, он привычнее. Паша чуток задерживается, останавливаемся, едим прошлогоднюю сладко-кислую клюкву, напитываемся витаминами перед городом.
За болотом перекур
Чай, булка, масло, супер
В полдвенадцатого мы трассе. Итого на обратную дорогу лишь два часа ушло. Лихо получилось
Впереди домашние ждут, дела да много чего интересного.
В час приехал Георгий, погрузились и до города.
До свидания друзья, до свиданья зимний сезон. Весна встречай!
