Перемещаться по полуострову сложно. Морское пассажирское сообщение приказало долго жить. Здание Морского Вокзала в Петропавловске-Камчатском стоит полуразрушенное. Местная авиация – это дорогое удовольствие. Билет до Москвы стоит дешевле, чем билет от П-К до районного центра. А час аренды вертолета – 90 тыс.

Есть две автомобильные трассы. Всего две на весь полуостров. Одна идет c Восточного побережья на Западное. Вторая проложена по центральной части, по пойме реки Камчатка.

По Западному побережью, вдоль Охотского моря, можно прорваться как на юг, так и на север. Пейзажи на морском побережье унылые. Тундра. Постоянно идет дождь. Гор не видно, прикрыты туманом и моросью. Запомнились два момента. Первый - проехав 100 км по берегу Охотского моря не увидел ни одного дерева и кустарника. Второй - переправы через речки, которые никак нельзя назвать широкими. Цена с одной машины – 5 тыс. И это по летнему прейскуранту. Осенью цена вырастает до 10 тыс. с машины.

Другой трассой, той, которая проложена вдоль р. Камчатка, тоже можно попасть во вполне примечательные места. Если, конечно, вовремя с нее свернуть и подняться из поймы в горы.

За перевалами начинается лесотундра. И кончается более-менее нормальная дорога. Ниже на фото -«вездеходка». По ней можно добраться до родовых угодий семьи N.

Живут N на своих угодьях круглый год. Летом рыбачат. Зимой охотятся. Спокойные, сдержанные люди. Как и во всех семьях национальности N, у них царит матриархат. Семьей руководит мать, которая и решает, кого ловить, кого стрелять, из чего готовить обед.

В доме с утра до поздней ночи горит огонь. И чтобы его поддерживать один член семьи каждый день с утра до вечера рубит дрова. Огонь горит на специально зацементированной площадке, огороженной металлической выгородкой.

В крыше сделано отверстие под дым и прикрыто козырьком, чтобы в дом не попадал дождь.
Стол низкий. Стулья очень низкие.

Сколочено несколько нар, но их на всех не хватает. Поэтому, в основном, N спят на полу.

Конец лета и осень время не слишком «рыбное». Путина окончена. Горбуша, нерка, чавыча (самый ценный трофей на Камчатке) уже прошли. Осталось немного кеты. Есть кижуч.

Способ ловли «ходовой» рыбы при помощи запора (см. фото ниже) нельзя назвать «умирающим». Это «умерший» способ.

Например, на Оби, думаю, запоров уже нет нигде (правда, по слухам их сменили электрозаградители). Так и на Камчатке. Здесь их, скорее всего, осталось один-два. Держат их старики, отдавая тем самым дань традиции. Смысла в них по камчатским меркам нет никакого. В малые невода, когда идет толчёк рыбы, можно поймать на несколько порядков больше. Так в этом году на Восточном побережье был небывалый подход горбуши. Один внушающий полное доверие человек рассказывал мне о том, что он брал за одну тоню малым неводом количество рыбы, которое он определял, как «сто тонн». В этом случае невод, кстати, всегда режется, и рыба сбрасывается.

Запор устроен относительно просто. Но требует тщательной настройки. Рыба упирается в забор, ходит по нему, проваливается в щели (их две) и оказывается в переднем треугольнике запора. Там рыба долго удержаться не может и ее сдувает струей в ящик, из которого она уже выбраться не может.

Я и мой коллега-товарищ ловили рыбу несколько другим способом. Спиннингом.

Поскольку мы везли с собой большое количество груза, пришлось отказаться от привычного полного комплекта снастей. После некоторых мучений остановился на следующем наборе. Спиннинг Шимано Кларус 7-28 в жестком тубусе. Две катушки Банакс, Si700 и Si800. Вертушки всех номеров (в основном Меппс). Воблеры (в основном Йо-Зури и Рапала). Мухи и бомбарды.

Кету не ловили. Она спиннинговые приманки не берет, т.к. наверное, вообще не питается во время нереста.

Без проблем ловился кижуч весом от двух до четырех килограмм, как на вертушки, так и на воблеры. Его было достаточно в реке, и за день легко можно было поймать 10-20-30 шт. Рыбу в основном отпускали, а если и забирали, то чаще всего она шла на корм собакам, которых у N было много (среди собак были, кстати, и нартовые). Поэтому кижуч быстро поднадоел. Девать его некуда, а голодающая жена и дети далеко, рыбки им не передашь.

Также ловился голец. Гольца отпускали всего. Даже и не попробовал, каков он на вкус.

Пристрастились мы ловить микижу. Микижа – местное название радужной форели. Сильная красивая рыба, способная на вываживании сделать 10-15 свечек, намного эффектнее щучьих. Самые крупные пойманные нами экземпляры были чуть больше килограмма.

Пять штучек микижек не удержался присолил и отвез домой.

Надо заметить, что кижуча можно ловить на Камчатке только по лицензии на лицензионных участках (участков мало - то ли два, то ли три на весь полуостров). А микижу нельзя ловить вообще.

Местные микижу не ценят. Бесполезная для них рыба. Её мало, и из-за этого она не имеет промысловой значимости. И только зимой она приобретает ценность, т.к. это единственная живущая в реке зимой рыба, и, значит, единственная возможность полакомиться свежатинкой.

Хариус в реке, к сожалению, не живет. Хотя в соседних реках он есть. Поэтому мухи, бомбарды и вертушки 00 оказались незадействованными.

Часть нашего улова попадала в юкольник, специальное традиционное строение для сушки рыбы.

Рыба в юкольнике сушится НЕ СОЛЕНАЯ. Постоянно дымит тальник, который, во-первых, отгоняет мух, во-вторых, несколько консервирует несоленую рыбу. Юколу едят люди. Она же зимой идет на корм собакам.

Здесь же сушат икру, которую люди не едят, но с удовольствием едят собаки (см. справа внизу на фото).

Также сушат медвежатину (см. на фото ниже).

Медведей было очень много. После дождя появлялось свежих следов вдоль реки и ручьев столько, сколько от стада коров на водопое. Но при этом я никогда на них не натыкался!!! И это хорошо. О своем присутствии они напоминали и каждую ночь, когда начинали шарахаться близко от избушек, и собаки подымали невероятный вой и визг. Все это неожиданно закончилось в начале октября. Исчезли следы. Перестали выть по ночам собаки. Медведи ушли в горы.

Много раз меня пытались накормить вареной медвежатиной. Отказывался, запуганный рассказами о трихинеллезе. Хотя до этого мне говорили, что местные умеют правильно ее готовить – варят 4-6 часов. Из-за этого личинки трихинеллеза грубеют, утолщаются, не могут внедриться в организм и выводятся естественным путем, высираются. Но я воздержался.

Наш выезд обратно был осложнен одним обстоятельством. Все подступы к реке были на несколько недель перекрыты ОМОНом и рыбинспекцей, устроившими засады на браконьеров, вывозящих заготовленную за всю путину икру. Это привело к тому, что браконьерские вездеходы, до этого ездившие через день, исчезли, растворились в тундре. Край обезлюдел, опустел,

Приняли решение выезжать на лошадях, что и сделали, хотя были некоторые проблемы договориться об этой услуге с семьей N.

Произошло это уже тогда, когда летели белые мухи.

З.Ы. Не указываю названий и опускаю часть информации по целому ряду соображений, в том числе соображениям этическим. Прошу не размещать ссылки на отчет в сети, никаким образом не рекламировать его и не выдергивать фотографии для размещения где-либо. Написано исключительно для тугунойдов-былковцев.