Перволёдье.
Случилось это в 2009 году. Когда зима долго не могла войти в силу. Лёд уже встал, но пройти по нему было невозможно. За тонким ледком незаметно пролетало перволёдье. Истосковавшиеся души зимних рыбаков ждали морозов, хотя бы небольших, чтобы лёд окреп. Простые обыватели кутались в шубы, с усмешкой глядя на рыбаков. Не понимая прелестей зимы в родной Сибири, подзуживали над ними. Зимние рыбаки с сожалением смотрели на тех, кто не открыл для себя радость первых морозов, для кого: “Опять зима” - звучало уныло и холодно.
Настала суббота! Самые нетерпеливые испытывали перволёдье на разных местных водоёмах, созваниваясь между собой. Звонок с Беловского ВДХР:
- Есть! И лёд, и рыба!
Сейчас едем. Остановка у магазина.
– Вы на рыбалку?
– Да!
– Вон один нырнул,
Рассказывала местная жительница
– Лишь одна шапка сухая. В баню пустила, сушится, пока муж на работе.
Представилось: баня и два напуганных глаза в окошке…
На водоёме народа не так много. Вон тропинка с огорода, несколько шагов по льду, прорубь, и опять быстрые шаги домой. Выбрался сам… Значит не первый случай уже сегодня.
По натоптанной тропе иду к кучке рыбаков. Забурился. Где-то сзади звучит звенящий голос. Незаметно повернувшись в капюшоне, увидел обыкновенную женщину средних лет. Рядом сидел рослый мужчина. Присутствие женщины влияло на рыбаков. Было тихо и спокойно. И в этой тишине хорошо были слышны их голоса. Её рассказ был, что на улице она была одна девочка, играла с мальчишками в войну. Он говорил, что лучше иметь двух надёжных друзей, чем много, но кого попало.
Вечерело. Люди понемножку начали собираться по домам. К “нашей” парочке подошли ещё двое, видимо те, два верных друга. И они все вместе подались на выход. Из-за острова шла группка рыбаков. Интересно, а как там клёв, есть рыба - нет?! Двинулся в их сторону, невзначай бросив последний взгляд в сторону той, которая только что рыбачила здесь. И не понял: На льду лежал кто-то и, казалось, размахивал руками – ногами.
- Да он же провалился... Господи!
- Мужики! У кого есть верёвка?
Кинулся к этой группке. Впереди шёл плюгавенький с мутным взглядом мужичок. Рот его окружала пена, похожая на вспененную сперму.
– Ха! Нырнул дурак!
Грохотало это маленькое плюгавенькое чудовище. Фу-у. Скорее к машине. Топор. Деревце на берегу. Одно – маленькое, другое.
– Дед! Куда? Провалишься!..
Николай Иванович, по доброму – Дед. Схватив маленькую ветку, не взирая на свои 75лет, уже мчался на помощь к незнакомому мужику, попавшему в беду. Рубанув подлиннее ветку, помчался догонять деда.
Незнакомец опёрся на лёд обеими руками, пытаясь выбраться разом.
– Стой! Не делай так! Ложись на лёд животом, поворачивайся на спину, выкатывайся.
Но он не слышал. Лёд проломился, и он вновь рухнул в ледяную воду. Движения его на глазах ослабевали. Друзья легли на лёд и поползли к нему. Первый кинул ему рукав снятой с себя куртки, второй страховал первого, держа его за ногу. Ухватившись за рукав куртки, движения мужика становились всё более медленными, обречёнными. Он потянул её к себе, упёрся грудью в лёд, лёг на него руками и замер. Всё тело его находилось в ледяной воде, и лишь плечи и голова, в пропитанной мокрой одежде, находились на поверхности этой разросшейся полыньи.
– Давай! Давай!
Кричали отчаянно друзья. Видя как быстро, на глазах у них, замерзает друг.
– Шевелись! Старайся!
Но сил уже не было. Он быстро ослабевал, затихая, и не видел вариантов спасения. Смирившись с участью, замерзал заживо, молча, оперевшись на локти. Лёд под ним просел, уйдя в воду. Но друзья, рискуя, как и он оказаться в воде, не прекращали бороться за жизнь друга. Им удалось затащить его на этот ледяной приступочек, ушедший в воду. Почуяв спасение, мужик ожил, начал медленно шевелится, помогая друзьям слабыми движениями.
Чудо свершилось. Потихоньку, помаленьку, не теряя веры, они выручили друга. Мужик, весь мокрый, стоял на крепком льду. Его невозможно было узнать. Это был совсем не похожий на того мощного соседа рыбачки, что рыбачили рядом. Лицо его покраснело и опухло, щетина на лице взъерошилась, пытаясь сохранить каждую капельку тепла. Бахил с валенком был наполовину стянут с ноги - в воде снять пим почти невозможно. Он терял сознание, но чувство неоконченной опасности тут же возвращало его к действительности. Он уже не чувствовал холода, его просто всего трясло: от нервного перенапряжения, от перенесённого, от мороза, от подаренной верными товарищами возможности снова жить.
Друзья повели спасённого к машине. ОНА осталась здесь, у этой открытой купели. Глаза её сияли. Казалось, она вся светилась, врезаясь в память своим каким–то божественным женским образом. Восхищённо любуясь, взирал на эту ликующую красоту.
Почему она светилась? Так и осталось загадкой. Может потому, что сделай она шаг раньше, и тогда неизвестно, смогли бы её спасти. А может, радовалась за верных друзей, за спасённого товарища.
Теперь уж не суждено узнать, как и их дальнейшую судьбу.
|
