Случилось это в сентябре, когда лес уже скидывал разноцветный наряд, становясь прозрачным и грустным. После двухчасовой ходьбы Петрович и Вася достигли, наконец, цели – небольшой речушки изобилующей хариусом. Километры отделяющих их от деревни совершенно стерли следы цивилизации, в воздухе ощущался тонкий аромат осеннего леса и чистой воды. Слышался писк какой-то птахи, шелест слабого ветерка в ветвях деревьев и тихое журчание реки.
Рыба клевала не очень активно, приходилось то переходить с одного места на другое, то менять приманки и постоянно внимательно следить за узким поплавком.
В какой-то момент, краем глаза, заметил Петрович мелькнувшую в зарослях тальника тень зверя. Что-то не позволило опытному таежнику сразу определить, кто же промелькнул справа от него. Волк? Росомаха?
«Вроде волк, - подумал он - только вот морда какая-то длинная».
Клюнуло. Петрович потянул на себя удилище и тут же услышал, с той стороны, куда проскользнул зверь, глухой удар чего-то об дерево.
- Вась, это ты стучишь – громко спросил Петрович. Ответа не последовало.
Сняв с крючка хариуса, Петрович присел на корточки, сосредоточился на насаживании червячка, как вдруг прямо перед ним в прибрежных кустах снова мелькнуло странное животное. Он четко разглядел, что оно лохмато, ростом не выше крупной собаки, но вот голова и морда ни на что ранее виденное им не походили. И уж совсем странным показалось то, что от того места, где мелькнул странный зверь, слышались какие-то глухие удары, как будто животное это ударяло чем-то о деревья.
Петрович встал, огляделся, прислушался. Вокруг опять стояла тишина. Он раньше много охотился, а охотник как никто другой понимает язык тишины. Зимой и летом, на открытой поляне и в молчаливой таежной чаще тишина различна. По-разному говорит она в ясную погоду и в туман, глубокой ночью и на рассвете, в сосновом бору и в березовой роще. Тишина всегда различна, у нее всегда свой ясный язык. Вот и эта тишина говорила ему: «Есть рядом кто-то, есть. И этот кто-то ведет себя странно».
- Василий – громко закричал он. – А-у-у-у!
- Э ге-гй – раздалось справа.
- Иди сюда! Ко мне иди!
Ответа не последовало.
Петрович огляделся, поплевал на червячка, забросил. Поплавок подхватило обратным течением и понесло к серому округлому валуну.
Вскоре справа от него затрещало. Петрович смотрел теперь не на поплавок, а на прибрежные кусты тальника, верхушки которых время от времени вздрагивали.
Не увидев, скорее, почувствовав новую поклевку, машинально подсек и потащил рыбину из воды. Хариус блеснул матовым гибким телом и через мгновение оказался в крепкой руке человека.
- Клюет? – Услышал он рядом.
- По немного.
- А у меня дядь Вань уже одиннадцать штук – похлопывая по белой полиэтиленовой канистре приспособленной для переноски рыбы, улыбаясь, сказал Вася и тут же оглянулся на звук послышавшейся из кустов.
- Ты-с-с-с - приложил к губам палец Петрович.
Во взгляде у Василия застыл вопрос, но Петрович еще раз приложил палец к губам.
Следом за шорохом из кустов высунулась что-то круглое и черное без ушей и глаз, но на лохматых, рыжеватых ногах. Чудище остановилось, похоже, прислушиваясь к окружающему миру. Оно покачивалось на нетвердых ногах, как пьяное. Постояло так немного и побежало прямо на рыбаков.
- М-м-м-м – промычал Вася, показывая на невиданное существо.
Зверь качнулся и изменил направление осторожного бега.
- Собака! – воскликнул Петрович.
Да, это была собака, только вместо головы у нее было закопченное, черное ведро. Пес, вероятно, услышал человеческий голос, остановился.
- На-на-на. – Позвал Петрович.
Пес стоял на месте, чуть покачиваясь.
- Ну, иди сюда, бедолага!
Собака, похоже, не слышала или не могла понять, откуда раздается голос, и поэтому стояла на месте.
Петрович положил удочку и пошел к ней.
Может шуршание гальки под ногами, может какой-то другой, неведомый людям сигнал уловил необычный пес, он стал повизгивать, а потом тихонько двинулся навстречу человеку. Пес остановился только тогда, когда уткнулся головой-ведром в ноги Петровича. От прикосновения его руки к жесткой шерсти на спине он вздрогнул, но не отскочил. Пес скулил и мелко вздрагивал, пока Петрович пытался понять, как собака умудрилась засунуть голову в ведро и так смять его с четырех сторон, что снять его с головы без посторонней помощи у пса шанса не было.
- Вот выродок! – вдруг сказал Петрович, оборачиваясь к Васе который стоял уже рядом. – Похоже, ведро-то ему надел человек, а уж потом смял с четырех сторон, что бы пес снять его не смог.
- Зачем? – Тихо спросил Василий.
- Может, избавиться хотел, может просто садист….
Первая попытка просунуть пальцы между кровоточащими ранами на шее и железом не удалась, пес визжал, но не пытался вырваться, вероятно, понимая, что никто кроме человека ему помочь не сможет.
- У тебя есть что-нибудь, чтоб металл разрезать – спросил Петрович.
- Не….. Только пассатижи.
- Давай их.
Осторожно, сантиметр за сантиметром отгибал Петрович крепкое железо.
- Загнивать уже стало, – ворчал он, – встретил бы эту сволочь ему бы на голову ведро напялил.
Ухватились за кромку ведра вдвоем, потянули друг не друга. Пес заскулил.
- Ясно бока оттягиваем, снизу и сверху сжимает ему шею и душит. Давай с четырех сторон попробуем.
Пальцы, измазанные кровью скользили по металлу.
- Еще чуть-чуть…. Ну!
И железо поддалось, разогнулось.
Петрович потянул осторожно, но пес почувствовав слабину выдернул голову из ведра и, не взглянув на спасителей пошатываясь побрел к воде.
Пил он долго.
- Интересно сколько дней он с этим проходил? – спросил Василий.
- Много – разглядывая ведро, ответил Петрович. – Паразиты уже в ранах заводиться начали. Смотри, как пьет и не может напиться.
Наконец пес оторвался от воды и с опущенной головой направился к людям.
- Жрать хочет – догадался Василий.
- Много не давай.
- А у меня много и нет.
Не жуя, пес проглотил два кусочка хлеба с маслом и смотрел теперь на своих спасителей голодными глазами, из которых по носу текли настоящие слезы.
- Все, – сказал Петрович, – пошли рыбачить…. Теперь не помрет.
Весь день пес не на шаг не отставал от своих спасителей то и дело заглядывая им в глаза, но когда те подошли к деревне он громко гавкнул и как будто учуяв что-то родное убежал в темноту наступающей ночи.
- Дом учуял – сказал Василий.
- Да. Только может статься, что сам хозяин с ним так поступил. Как думаешь?
- Может.
- А он глупый опять туда бежит…
- Так дом у него там.
- Дом там Вася, где ждут, а ждут ли его там?
|
