Сомнений в том, как провести ближайшие выходные, у Блеснильщика не было. Естественно, надо ехать Блеснить! Именно так, и именно с большой буквы. И никак не иначе. Ведь это же самая правильная снасть для самых правильных рыбаков, созревших в суровом краю буровых вышек и нефтепроводов. Для тех, кто слово «припой» сказал раньше слова «папа». Для тех, кто в школе не сдавал, а принимал металлолом. Для тех, кто с детства считал свинец драгметаллом и без зазрения совести менял мамкины серёжки на метровый кусок экранированного свинцом телефонного кабеля. Для Суровых Блеснильщиков.
Вот только с кем ехать? Вопроса «куда» у Димаса не возникало. В любой луже рыба есть. И в любой луже рыба ест. Всё зависит от размера блесны. Ну и от умения конечно. Без труда, как известно, не выловишь из пруда. А потрудившись и в унитазе поймать можно…
Все близлежащие водоёмы в черте города и вокруг него Блеснильщик объехал еще неделю назад. Местами и льда-то практически не было, лишь что-то похожее на забереги, но окуняры уже вовсю активизировались. Они высовывали из воды свои головы, махали плавниками и призывно чмокали, мол давай, иди сюда, не очкуй, лёд мамонта выдержит. Специально для таких наглых окуняр у Блеснильщика была припасена тактика выброса блесны через голову в положении «лёжа на спине». Тактика конечно сложная, но результаты порой приносящая…
На термометре стабильно минус 10, а это значит, что лёд уже значительно окреп. В том числе и на море. И речка уже замёрзла наверное… Эх, в Бирюсинский бы! Но чтобы попасть на перволёдье в Бирюсинский залив, нужна спецтехника. Снежик или Нивка. Ну или хотя бы какой-нибудь «типаджип».
После очередной бессонной ночи Блеснильщик сидел на работе и прикидывал варианты. Ещё вчера вариантов было несколько… Но всё рухнуло в тот момент, когда в дебрях Рунета появился красочный, с живописными фотографиями отчётец о том как рыжебородый и чернобровый товарищи после переправы куски Паджерика из реки вылавливали. Да собственно и хрен с ним, с бампером. Нет же, чтобы пару дней подождать, пока лёд окрепнет. А то ни себе – ни людям!
Естественно, что у всёх прежде желающих сразу же нашлись неотложные дела. От посадки озимой картошки, до срочного переклеивания обоев за батареями.
Но чудо всё ж таки имело место быть. В лице Евгения. Ничего не подозревавший и ни в чём таком ранее не участвовавший Студент совершенно случайно проходил мимо. И совершенно случайно зашел поздороваться. И совершенно случайно не умер от инфаркта, когда из-за кассы на него вылетело лохматое, красноглазое чудовище и брызгая слюной и изъясняясь ужимками и прыжками поведало о том, что лёд в Бирюсе уже встал и надо срочно ехать. Сказать, что Студент согласился мгновенно, значит не сказать ничего…
А в среду Анларио позвонил. И со слезами просил. И повизгивал, и поскуливал. Пришлось и его взять.
Ура! В Бирюсинский! Блеснильщик всю неделю паял блёсны. И точил. И паял. И точил снова. И снова паял. Хронически недосыпал. В меру недоедал. Кривая продаж рыболовных товаров на любимой работе резко пошла вниз. Потому как на работе тоже паял. И точил. И снова паял… Готовился.
А в пятницу позвонил Студент:
- На море не поеду. Далеко. Бензин нынче дорого стоит.
- Ты это, завязывай! – от неожиданности Блеснильщик чуть паяльник не выронил. – Ты ж мужик, ты же обещал!
- Мужик сказал – мужик сделал. А не сделал, ещё сказал… Я когда обещал, понятия не имел! А там жопа!!! А у меня машина почти новая, на резине муха не сидела! – рыданья Студента пилили Димкин мозг. – А если провалимся? Тайга там, медведи кругом! Медведь не сожрёт – с голоду сдохнем… Очкую я. Чё делать-то?
- Ты лом возьми. И доску. А лучше – две доски. Два лома и бензопилу. И забродники… - со знанием дела посоветовал Блеснильщик.
- Лом гнутый ещё с лета. А к бензопиле я газ подключил. Теперь она стационарная… А поехали в Нарву?
- Куда нна?...
- Да в Нарву же. На карьеры. Там воттакенные окуняры плавают! Мелочи нет, на жерлицы насаживать нечего… Но жерлицы всё равно бери: мелкого окуня поймать не сможешь – мотыля насадишь, вся щука наша!
Нарва, так Нарва.
На следующий день:
Ровно полдевятого, ещё в далёкой молодости видавший горы Фудзиямы и в чуть более зрелом возрасте - Саянские сопки, аппарат Студента уже тарахтел под кустами акации (или сирени, хрен их разберёшь – свистульки уже месяц как облетели). А вот и сам Студент вразвалочку выкатился из подъезда. С термосом о одной руке и огромным огнетушителем в другой.
- Чегой это? – округлил глаза Анларио.
- Так положено. По технике безопасности. На газовой заправке огнетушитель всегда должен быть под рукой.
Анларио недоумённо пожал плечами ( из-за двух слоёв термобелья, трёхсотого «полара» и второго «экстрима» этот жест недоумения остался не замечен ), вытащил сумку, бур, бахилы, закрыл свой автомобиль и направился к Студенту, который загружал своего «эскудика» почему-то через заднюю дверь. Нет, не через ту самую-самую заднюю дверь, которая реально является крышкой багажника, а через обычную заднюю, которая находится сразу за водительской. «Примёрзла видать?» - решил Анларио, перекидывая бур в багажник через спинку заднего сидения… Металлический грохот и скрежет были ему ответом. Анларио засунул голову в салон и посмотрел в сторону багажника: из-за спинки заднего сидения на него смотрел огромный красный газовый баллон… «Привет!» - сказал баллон. «Привет, мечта маршрутчика!» - ответил Анларио, устраиваясь на переднем сидении.
- С кем это ты разговариваешь? – спросил Студент. – А-а, понятно! Ты б окно приоткрыл немного, а то он сейчас анекдоты травить начнёт...
Через двадцать минут экипаж тарахтел у подъезда Блеснильщика. Но Димаса пришлось ждать ещё минут двадцать – времени ровно столько, сколько ему понадобилось для того, чтобы доточить новенькую трёхгранку…
- Ну вот и все в сборе. – Студент привычно перекинул рукоятку коробки передач в положение «D». - Вперёд, в Терентьево!
- Куда, куда?!!! – в один голос завопили Блеснильщик с Анларио. - Какое Терентьево? Ты чё, ополоумел?! Мы ж в Нарву едем!
- Вы может и в Нарву. А я – в Терентьево. Не нравится, можете в Песчанку валить. А мне в обед в город съездить надо…
Услышав слово «Терентьево», Блеснильщик сник. К чему все эти бессмысленные движения – в Терентьево Блеснильщик мог уехать в любой день на автобусе. Но не вылазить же из машины и не возвращаться же с домой надутыми губами – потом пол дня с женщиной объясняться придётся. В Терентьево, так в Терентьево.
«Вся равно жерлицы поставлю!» - решил Блеснильщик.
До петушиной губернии долетели минут за двадцать. Переехали через железку и свернули на бездорожье. Впереди полз, раскачиваясь на рессорах, белый микрик. «Дорогу!» - взревел двигатель Эскудика, Студент вывернул руль влево и пошёл на обгон - джип ведь, такие «трофи» проходил, что ого-ГО! А почему номер четырнадцатый? Так просто у Гордея лекал других под рукой не было, когда он по-пьяни с оракалом баловался. Спасибо хоть не тринадцатый…
«Всё равно жерлицы поставлю!» - ударяясь головой об потолок, а задницей об газовый баллон скрежетал зубами Блеснильщик.
Словом, приехали. Анларио схватил свои вещи и побежал догонять колонну уходящих в сумрак (т.е. – в сумерки!) спарцменов. В одной руке бур, в другой сумка. И ведро на голове. Ведро видать под рыбу. Видать это и есть та самая удобная и секретная спарцменская сумка, над проектом которой Анларио трудился целый месяц:
Другое дело – сумка с удочками! Лёгкая, практичная, куча кармашков. Балалайки, отцеп, шумовка, коробка с мормышками, нож, кусачки – всё по кармашкам. Внутрь хоть термос ставь, хоть рыбу кидай. Отдают это чудо в Леруа Мерлене под псевдонимом «ящик для инструментов». За тыщу без одного рубля. По сравнению с привычным ящиком одно неудобство – табуретку на заднице таскать приходится:
Блеснильщик собрал своё шмутьё и отправился следом.
В импровизированной зоне перемещался судья. Важный весь такой, в кепке… Кажется, щас правую ладошку за лацкан пинджака засунет, левую вперед и вдаль вытянет и гнусавенько так завизжит: «Взносы оплачены? Ножи зачехлены? Пгедьвить вещи к осмотгу немедленно!!!» Прямо всё по-настоящему.
Из зоны Блеснильщика мягко говоря попросили. Судья многозначительно указал ему направление движения. Даже половину направления, ударив ребром ладони по локтевому сгибу. Правда, войдя в образ лица должностного, силу удара не рассчитал, и рука от боли согнулась пополам. Но Блеснильщик намёк понял и поспешно ретировался за «лыжню»…
Блеснильщик нерешительно топтался у края зоны. Он пытался понять, что же объединяет этих людей. Что же заставляет их три часа торчать в ограниченном пространстве мелко потрясываясь над своей лункой. Неужели эта маленькая металлическая горошина заслуживает такого внимания, чтобы отмораживая пальцы пытаться попасть тонюсеньким крючком в маленького, почти прозрачного мотыля.
Мимо с потухшим «бычком» в зубах пролетел долговязый Васька, с разбега проткнул буром лёд, упал на колени и молитвенно загнулся над лункой. В дальнем углу , с болтающимся между ног мешком, вразвалочку катался от одной лунки к другой Панда-Броник. Вон Анларио сидит задницей на своём предохранительном каремате со знаком «стоп», растянув ноги в разные стороны… И чё делает ? Не понятно. Только изредка через колено перелетают зелёные обрывки водорослей…
Так есть тут рыба? Блеснильщик пробурил лунку и опустил туда блесну. Пара бросков, пауза. Ещё бросок, снова пауза. Рыбачить можно не снимаю шубенки. Красота!
Тычок передался через вершинку удильника в руку, нервные окончания в пальцах взорвались и сдетанировали в мозг, мозг подал команду: «Подсекай!!!». Руки привычно нарисовали в воздухе «восьмёрку» и первый окушок, трепыхаясь на тройнике, вылетел из лунки.
«Вот как надо!» - возликовал Блеснильщик, но ковырявшиеся в своих лунках спарцмены не обратили на него никакого внимания, и торжественность момента мгновенно растаяла вместе с последними утренними сумерками.
- Ты что тут соляным столбом застыл? – окликнул его подошедший сзади Студент, - Спарцменов давно не видел? Пойдём жерлицы ставить.
Блеснильщик, постоянно оглядываясь, понуро побрёл за Студентом…
Два часа они бурили и ловили, ловили и бурили. Окуни порой попадались просто гигантские. Грамм по восемьдесят. Иногда даже по девяносто! Но даже такие гиганты Блеснильщику радости не доставляли. И от сошедшей под самой лункой щучки сердце тоже не ёкнуло. Но, повинуясь многолетней привычке, жерлицу Дима на эту лунку всё-таки поставил…
Растянувшаяся в сторону берега цепочка людей с вёдрами и бурами наперевес возвещала об окончании первого тура.
«И нам пора перекусить.» - Блеснильщик махнул рукой Студенту и направился к машине.
Спарцмены на берегу уже вовсю бутербродничали-чаёвничали и взвешивали уловы.
Панда 500 грамм, Васяр - 800, Мопс – 1300!!! И когда успели? Блеснильщик заглянул в свою сумку. Дюжина. И ещё один в шве запутался. Чёртова…
От грусных мыслей его отвлёк галопом промчавшийся мимо Студент: «Жерлица сработала!..» Блеснильщик затрусил следом…
Щучара заглотила живца по самые, что называется, помидоры, поэтому проблем с извлечением её из лунки не возникло. «Ноль-семь,» - привычно «взвесил» Блеснильщик:
Но спарцмены от появления «хозяйки водоёма» выли явно не в восторге. «Шнурок!» - сказал Анларио и полез в машину перевязывать мормышки. «Крупнее видали.» - Васяр повернулся спиной к Блеснильщику и схватил оставленный кем-то термос.
- Подумаешь — щука! Я сам — ЩУКА. - заржал Броник. - На блесну и дурак поймает. А ты такую на мормышку поймай!
«Не могёт такого быть, чтоб спарцмены меня обловили. Блесна всяко уловистее. — Поселившийся в Блеснильщике дух соперничества уже начал пихать свои щупальца ему в мозг. —Сейчас будет второй тур. Вот мы и посмотрим кто-кого!»
Блеснильщик с буром наперевес застыл у границы зоны. «Старт!» - чихнул судья. Спарцмены мгновенно воткнули буры в лёд, и отсчёт пошёл.
Блеснильщик пробурил пять лунок в ряд. Подброс, остановка, подброс, пауза... Пусто. Во второй — поклёвка. Поднял блесну на метр выше и второй окушок отправился трепыхаться в сумку. Третья и четвёртая лунка — тишина. Из пятой достал пару «горбачей» и снова тишина. Снова взялся за бур: две лунки — пусто, в третьей — два «живца». Одна пустая, в следующей ещё один «окуняра». Поменял блесну, потом ещё одну — картина примерно та же. Самое что интересное — спарцмены сидели на тех же местах, что и в начале тура и со своих лунок уходить не собирались. И вроде как ловили. В одном углу собралось больше всего народа. В середине этой группы Васяр таскал одного окуня за другим... Блеснильщик пробурился напротив, но результат оставался практически неизменным: две лунки — одна рыба. Пришлось бурить дальше...
Тур закончился где-то на 58-й лунке. Мешок приятно оттягивал пояс. Блеснильщик был доволен.
Спарцмены пили чай, ржали и разводили руками в стороны. Судя по разговорам у каждого второго в лунку не пролез окунь-гигант или хитрая щучара срезала любимую мормышку. Но на весы все как один высыпали экземпляры размером «три штуки в коробок».
Кило-двести. Четвёртый результат. Причём у Васяры вес перевалил за 2 килограмма.
- Как дела, спортсмен? - Студент хлопнул его по плечу, - много поймал?
- Много! - буркнул Блеснильщик и пошёл собирать жерлицы.
«Почему окунь так ловится? Как он реагирует на различные объекты? Где статистика? Ясно, что в стае он находится на разных уровнях: крупные спокойны и находятся у дна, мелочёвка резкая и наглая, потому и атакует блесну. Играет? Но тот, что стоит у дна прекрасно берёт мелкую мормышку. Причём если на блесну ловятся 3-4 штуки с одной лунки, то на мормышку можно поймать десяток, да и окунь крупнее. Надо проверить…»
Анларио со Студентам сидели в заведённой машине и доедали колбасу.
- Я тут место одно знаю. Секретное. Совсем недалеко. Заедем? Там вооот-такие окуняры!...
Студент с сомнением посмотрел на Анларио, Анларио посмотрел на часы:
- Поехали!
Они петляли по Берёзовке уже минут двадцать. Направо. Снова направо. И налево… Здесь, кажется, мужик сидел. Памятник. И – дерево… Два раза упёрлись в шлакбаум. Один раз заехали на чужой огород.
- Сюда, кажется. – Припорошенная свежим снежком колея уходила под знак «кирпич» с табличкой «Осторожно. Работают Белазы»
- А ты уверен? – Заёрзал на своём месте Студент. – Может ну их, твоих окуней?
- Точно здесь. Надо было от остановки ехать. Тогда бы сразу нашёл.
По техническим дорогам катались ещё минут десять. Остановились в поле. Справа навалены кучи гравия, слева торчит берёзовая роща. Куда ни глянь – везде из-под снега пучками топорщится пожухлая трава. Блеснильщик с буром пошёл на разведку. Через минуту, после недолгого шуршания ножей в ледяном крошеве, из-за куста раздался отборный мат:
Анларио заржал, Студент покрутил пальцем у виска.
Когда они вышли на лёд, Димас уже вовсю махал своим удильником. Анларио, начиная от берега и отступая по три метра пробурил 6 лунок и упёрся в противоположный берег.
- Димка, ты балбес! - Анларио опёрся на бур и наблюдал за движением рук Блеснильщика. - Побрить бы тебя и в филармонию сдать, оркестром манипулировать.
- Поклёвка была, - не сдавался Блеснильщик. - Есть тут рыба, точно знаю. Вот ещё раз стукнул...
- Да то мормыш. Уж он то тут всяко есть!
- Сам ты мормыш... Ага! Есть!!!
- А это точно не мормыш? Полосатый глаз с хвостом и плавниками,- подмигнул Анларио. – Хорошая однако заявка на добавление тебя в спарцмены!
Блеснильщик надулся и пошел вдоль берега искать рыбу своей мечты...
Анларио перебирал свои удочки. Для таких монстроокуней нужна специальная снасть! Леска 0,054 и овсина 2 мм будут в самый раз.
Глубина 2 метра. Тульская овсина с парой мотылей мгновенно улетела на дно. Анларио начал проводку — мелкая тряска с неторопливым подьёмом от дна. Поклёвка, подсечка... пусто. Ещё поклёвка, подсечка и снова пусто. На следующей поклёвке кивок переломился пополам. Анларио вытащил из лунки мормышку с пустым крючком...
«Вот ведь хрень какая!» - В этот раз Анларио насадил одного мотыля, опустил мормышку и напрягся... Ждать поклёвки пришлось недолго, но зацепить монстра удалось лишь после дюжины пустых подсечек:
Через пару минут второй «монстр» расщеперевшись и грозно вращая глазами беззвучно матерился в руках Анларио.
Мормышка со свеженасаженным гиперактивным мотылём снова улетела в лунку.
Поклёвка чуть не выбила балалайку из рук Анларио. Он подсёк, рука привычно самортизировала, но видать недостаточно, потому как леска не выдержала и лопнула. Прощай, тульская овсина! Анларио взял новую удочку. Уже с леской 0,064. Через минуту ещё одна мормышка приобрела себе нового хвостатого хозяина...
«Ах, вот вы как!» - толщина лески увеличилась до 0,079...Поклёвка! Леска натягивается... Чувствуя сопротивление, Анларио стравливает, подтягивает, ещё стравливает. Рывок, ещё один! Аккуратненько...
Вот так зверь! Всего 100 грамм, но вываживается как на полкила! Водоём маленький, корма видать не хватает и любая живность атакуется издалека и с разбега, пока конкуренты не отобрали.
Увидев такого зверя, Студент бросил блесну и перешёл на мормышку. И с первой же проводки попал в спарцмены:
Темнело, но клёв не прекращался. Анларио со Студентом по очереди доставали окуней из своих лунок, снимали их с крючка и отправляли назад. Вполне вероятно что это был один и тот же окунь, но клевал он с завидным постоянством.
-Ну как Успехи?- хмурый Блеснильщик подошел как раз в тот момент, когда клюнуло у обоих одновременно.
- Да так как-то. - в один голос ответили Студент с Анларио, показывая Блеснильщику болтающихся на леске окуняр с мормыхами в пасти.
- Дай удочку? - Блеснильщик потянулся к спарцменскому ведру.
- Ты что, сдурел? А как же суровые блёсны? А нафига я тебе спидмастер на хлыстики отдал?
- Ну дай!...
- Ладно. Но леску толще бери. А то мормышек на вас, Суровых, не напасёшься...
В шубенках насаживать мотыля было неудобно. Пришлось снять, благо погода позволяла. С какой же сторону ему будет не больно?.. Пальцы, привыкщие к суровым снастям, слушались плохо: мормышка постоянно вываливалась, а червяк, воспользовавшись ситуацией, пытался слинять в рукав. Вдруг Блеснильщик вспомнил, как продевают нитку в иголку... Он помусолил мотыля ( ну не крючок же!), мотыль на холоде мигом застыл в нужной позе, Блеснильщик прицелился и воткнул ему крючок... Попал куда и положено, кстати. Аккуратно размотал леску, бросил мормышку в лунку и притаился...
Первую поклёвку он не заметил. Повторное шевеление кивка принял за помехи, которые создавал слегка дующий ветерок... А вот следующая поклёвка была уже настоящей! Блеснильщик подсёк и огромная рыбина заходила кругами подо льдом. Блеснильщик стравливал леску, потом потихоньку подтягивал. Рыба упорно сопротивлялась. Пот градом струился по лбу Блеснильщика, коленки тряслись. Мозг отключился от всего окружающего, но ручки-то помнили. Помнили ручки-то!!! Ещё одно усилие и вот уже окунь бьётся на льду.
- Ну что, ссыканул? - улыбнулся Анларио. - Так то! А то привык из пушки по воробьям пулять.
Всю дорогу домой Блеснильщик молчал.
ЗЫ: Стоит ли говорить о том, что спал Блеснильщик в эту ночь плохо.
Снились ему озеро с матёрыми окунищами, водящими хоровод вокруг блесны. Окунищи всем своим видом показывали, что им совершенно начихать на дёргающуюся в ритуальном танце блесну. Но как только под лёд вместо блесны опустилась мормышка, окунищи замерли, глаза их налились кровью и они, отталкивая друг друга, с грозным рычанием бросились на беззащитно болтающегося на крючке мормыхи мотыля. Мотыль заорал благим матом...
Блеснильщик вскочил с кровати и проснулся.
На подоконнике блестел в лунном свете бесполезный теперь паяльник...
|
Тебе в писатели надо! 
.
