Разговор о погоде Е.Р. Уссар - с искренним уважением и наилучшими пожеланиями
- Да знаете ли вы, - с необычайным воодушевлением воскликнул рыжеватый молодой человек, размахивая руками, как ярмарочный зазывала, - понимаете ли вы, что в этой, как вы выражаетесь, пошлой болтовне в десять, в сто раз больше истины, чем в политических передовицах всех лондонских газет; в двадцать, в двести раз больше поэзии, чем во всех вместе взятых сборниках современных поэтов?
Молодые леди переглянулись. Если бы кто-нибудь присмотрелся к ним повнимательней, то обнаружил бы, что девушка в зеленом при этом закусила губу, готовясь прыснуть, а девушка в палевом нахмурилась.
- Молодой человек, - скептически процедил лорд Б., - будьте любезны экономить движения. Я боюсь сквозняков.
(Г.К. Честертон)
В конце концов из хорошей истории знакомства с бомжом, состоявшегося на почве совместного распивания какой-нибудь дряни <...>, получался типичный разговор о погоде, что-нибудь вроде: <...>
(Реконструкция утраченного текста, случайно вытащенная из памяти поисковой системы "Апорт" в результате запроса "разговор о погоде")
1.
Вот и прошло. В окно стучится бесприютный и косой, как бомж; мелкий и злой, как герой Достоевского. Дует порывистый и холодный, как нижневартовский эпигон Бродского. По небу бегут грязные, сплошные, неразличимые в темноте, как 1979-1985 гг.
Смена сезонов всегда драматична. С одной стороны, ожидаема, как наступление старости; с другой - так же внезапна и столь же расплывчата. Ровесники, собираясь после долгой разлуки, обнаруживают, что один уже давно облысел, другой - поседел, а третий сохранил шевелюру в неприкосновенности. Зато волосатый ходит в очках и жалуется на сердце. Правда, у лысого неполадки с печенью, а седой измучен артритом. Они сопоставляют симптомы: выходит, что время течет для них немного по-разному. А вот я Серегу видел, так он вообще не изменился. Серега этот мифический сродни рассказам о том сентябре, когда мы, помнишь, в двадцатых числах еще купались. Разговор о погоде сродни разговору о здоровье: и то и другое - разговор о времени. И, конечно, о себе во времени.
2.
В романских языках "погода" так и будет - "время" (temps, tempo, tiempo). Мягкость климата примиряет с переменами. Если завтра будет солнце, мы во Фьезоле поедем; если завтра будет дождь - то карету мы возьмем. Погода меняется, и мы меняемся с нею: трагедии тут никакой нету.
Иное дело - народы северные. Романтический Wetter суровых германцев наводит на мысли о ветре, грозе и прочих драматических обстоятельствах. Отмеченной, названной оказывается не любая погода, а погода скверная. Южная идиллия превращается в шиллеровскую драму. Вянет лист, проходит лето, иней серебрится. Юнкер Шмидт из пистолета хочет застрелиться.
Ну а мы? С нашей ныне столь популярной в патриотической публицистике зоной рискованного ничегонеделания; с нашей вечной мерзлотой, где, как тараканы в филипповской булке, застыли в нелепых позах мамонты; с замерзающими городами, ускользающими дорогами и приплетенными для созвучия дураками?
У нас, как и у германцев, "погода" - не любая погода. "Погода" по-русски - это хорошая погода (ср. "погожий", "непогода"). То есть, если юный и страдающий от Веттера Шмидт замечает некоторое отклонение от нормы, то мы наоборот радуемся этой самой удивительной и благодатной норме.
Впрочем, что наше северное лето? Карикатура южных зим. Или, говоря проще, что для русского "погода", то для немца - карачун. (Об италианцах не говорю.)
Кстати, о патриотической публицистике на синоптической подкладке. Они там все о границах рассуждают, которые отделяют наших от ихних, какие-то бессмысленные изотермы проводят, разрезая по живому. А ведь погода - это не бездушные среднегодовые градусы. Я несколько раз был свидетелем того, как резко менялась погода на границе России и Эстонии. Едешь, бывало, через этот самый пункт Шумилкино, на русской стороне - мразь комбинированная летит с неба, ветер свищет в три пальца, даже таможенники из будки не выходят, машут руками: проезжай. Переезжаешь на эстонскую сторону: дождичек мелкий, регулярный, туман серьезный и белесый, никакого ветра и на градус-полтора теплее. А никакие не изотермы дурацкие.
Между прочим, "погода" по-эстонски будет "ilm". Другое значение слова - мир (через десятеричное i), свет (в том же смысле). Этимологически слово, кажется, связано с глаголом, имеющим сложный спектр значений (пробиваться, появляться, издаваться и так далее). В общем, вышедшая из небытия на свет разумная толстовско-гегелевская действительность, против которой не попрешь. Просим если не любить и жаловать, то уж воспринимать как данность.
3.
Разговор о погоде как речевой жанр, несомненно, заслуживает отдельного изучения и анализа. Жанр этот исключительно традиционен, даже консервативен; внутри него можно выделить ряд формул, неизменных, видимо, с очень давних времен. В конечном итоге его можно возвести к магическим истокам. Во всяком случае, прямые следы магического речевого поведения обнаруживаются здесь легко, например в отваживающих сглаз формулах вроде "в этом году лета не будет".
Как писал о "погодном дискурсе" один эссеист (ссылок не ставлю из принципа):
Quote
В разговоре о погоде есть идилличность <...>. Одновременно с этим он лишен бессюжетности настоящей идиллии. Это всегда - разговор о Роке. Он непременно начинается с констатации чрезвычайной ситуации - будь то небывалый холод или затянувшееся тепло.
<...> будучи укорененным в настоящем, он охватывает сферы прошедшего и будущего.
Прошедшее представлено тут двояко - в виде малого времени ("вчера еще такая жара была...") и в виде времени большого ("нет, на моей памяти такой сентябрь впервые..."). Будущее связано с миром прогнозов и предположений ("к концу недели точно похолодает...", "зимой снега не будет..."). При кажущейся имперсональности (как правило, здесь фигурируют безличные предложения) погодный сюжет скрывает персонажей греческой трагедии.
Это, во-первых, уже упомянутый Рок. В какой-то момент он может принимать формы более или менее определенных виновников климатических безобразий <...>
Во-вторых, это Хор, народное мнение, иногда <...> облекающееся в одежды Синоптиков, но чаще выступающее именно в хоровом обличье ("говорят, к понедельнику опять потеплеет").
Что касается Синоптиков, то они обычно выступают в роли "ложного хора", их роль в этой трагедии - давать неверные прогнозы, вводя в заблуждение главного героя представления - нас с вами.
Разговор чаще всего начинается с констатации: "Нет, ну что же это творится на улице?". Затем он может захватывать "малое" (я бы сказал - "линейное") и "большое" ("циклическое") время: "И так уже две недели без остановок. В прошлом году... нет, в позапрошлом - в это время я без рукавов ходила! И после этого про потепление еще пишут! Какое потепление? Порнография сплошная, а не потепление!" Перескакивать от прошлого к будущему: "Говорят, еще три недели лить будет, потом будет бабье лето. А зима обратно будет холодная, по приметам, в газете писали".
Разговор о погоде - вовсе не формален и не пуст. Это - повторюсь - разговор о Времени, он предполагает крайне широкий диапазон тем: от сугубо личных (пересечение с разговорами о здоровье тут очевидно; кроме того, широко подключается топик "одежда") до глобальных (ядерные испытания, выход американцев из договора по ПРО, динозавры, экология Марса). И в то же время он не позволяет говорящему оторваться от действительности и перейти к чистой историософии или - не дай Бог - геополитике.
4.
Еще одна функция разговоров о погоде, проявляющаяся в словесности, - метафорическая, базирующаяся на старинном и почтенном параллелизме. Владимир, например, слушал шум дождя, и мрачные, разумеется, думы рождали эти звуки в душе юноши. В условиях постоянного цензурного давления русская литература выработала специальный погодный язык, куды там японцам с их психологическими намеками. Танки-то наши побыстрее будут, и хайки - поязыкатее.
"Погода" по-русски не случайно рифмуется с "природой": время и место едины (а в родительном сюда радостно подключается еще и население). Где кончается пейзаж и начинается погода, определить трудно. Ведь не существуют же атмосферические явления в отрыве от условий местности: одно, знаете ли, дело - дождик в Стокгольме, и совсем другое - в нашем районе, где последний тротуар снесли три года назад, прокладывая новые трубы. (Тут по закону жанра следовало бы написать "трубы так и не проложили", но я строго придерживаюсь истины.)
Бывает лирика пейзажная (здесь пространство и грамматические имена доминирует), а бывает пейзажно-погодная и погодно-пейзажная (с прививкой времени и привкусом глагола). Именно погода выступает в роли метафорической составляющей, придающей пейзажу психологическое измерение. Русская (в особенности - петербургская) погода давно уже стала означать русскую (в особенности - петербургскую) жизнь вообще и политику в частности. "Наш Август смотрит Сентябрем", - весело скаламбурил Языков при Александре Первом. "Начинается день безобразный - Мутный, ветренный, темный и грязный..." - подхватил Некрасов при Александре Втором.
Можно ли, интересно, рассматривать подобные тексты как русофобские?
Впрочем, мы уклонились от темы.
5.
Мне нравятся люди, говорящие о погоде. Глаза их осмысленны и слова - точны.
Мне нравится, как разговаривают о погоде девушки, сплавляющие облачность и давление - с тайнами своих сердец.
Мне нравится, как разговаривают о погоде старухи и старики, соотносящие тайны народных примет и цифирь прогнозов - со своим давлением.
Мне нравится, как разговаривают о погоде дачники, летчики, рыбаки и лирические поэты.
Пока я писал, распогодилось. Интересно, будет ли в этом году бабье лето? Вроде, говорили, что будет.
Источник
(жалко китайцев) 
Глянул прогноз на месяц-почти пол декабря днем + 
