.......................Пачозерье. Мы открыли его, для себя
................................Декабрьский штурм

Теплый вечер дома. Запоздалый звонок. Саня. Как всегда рад встрече с ним. Сейчас чего-нить интересное спросит или предложит: «Когда на Пачозеро поедем?» «Как когда, давай после выходных на два дня!» «Тогда в понедельник вечером выезжаем». «Добро».
Вот и весь разговор. Как будто говорили об обычной поездке, походе и небольшой рыбалке.
Впереди предстоит больше сотни километров не пройденного никем до нас зимника, ночёвка в морозной тайге и, конечно незабываемая рыбалка на девственно чистом льду.
Как всегда стремишься к новым местам и новым открытиям. В края, где не разу ты не был. Иногда хочется быть первым Прошлый год до озера не дошли каких то пяток километров. И после суточного штурма удовлетворённые повернули обратно. Мы взяли первыми Сол. Того было достаточно.

И сколько походов, начиная с первых полетов на вертолете. Помню себя, кружим над буровой над Солом, сам даю интервью журналисту "Поморья" о крае, его судьбе и боли, тех огромных дырах, площадках, что остаются после нас. Тогда смотрел свои слова по первому каналу в программ «Время». Как давно это было в 87 или 89, молодой лейт. Всё, казалось, могу и всё по плечу. Как переплелась наша судьба. Моего края, моей малой родины и меня. Вряд ли когда её покину иль сменю на другую. Здесь я родился, здесь я и останусь.

Уралы, вездеходы, семёры, пешие прорывы, десятки, сотни и все туда в Пачозерье.
Не даром об этом месте слова Высоцкого изменили и пели "Я на Пачу еду плачу.
Возвращаюсь хохочу". 70 километров длинной в сутки, памятью в жизнь сюда в радость

Фотография декабрь 2009
...

Так приятно сидеть дома, из динамиков льется Хейзе «Оттавана». Отдается в каждой клеточке своей радостью, задорностью, улыбкой. За окном уже под тридцать. Какие мы молодцы, что сумели нырнуть в тайгу меж морозами.
Два подготовленных джипа режут заснеженную ночную тайгу. Направление строго на Север от столицы севера.
Саня сказал, за два часа доедем до отворотки.

Падает поперечина последнего шлагбаума. Мы на свободе. Мы свободны от города, городской суеты, законов, законников и кучи разных условностей.
Нас лишь трое Саня, Леша и я, на двух джипах, да собачка бережно упакованная покачивается за задним сидением. Три волокуши, готовы ринутся в дело, как только остановятся двухосные машины, как этим огромным и мощным коням будет невозможно преодолеть непреодолимое. Когда лебёдки вспотеют, мы будем не в состоянии таскать концы к исполинским деревьям. Когда облака скажут: пора.

Сейчас медленно погружаюсь в сон, я сейчас третий номер, всего лишь пассажир, могу развлекать Лешу, он за штурвалом, могу, закинув ноги на лобовое стекло дремать. Ресницы слипаются, машина, ровно покачиваясь, преодолевает десятки километров тайги. Еще долго качаться по тучкинскому тракту. За окнами светит габаритами подготовленный Белый лис. В дебрях он монстр, на трасе чуток неуклюж. Хотя вот Саня поддал, и мы его уже не видим за набежавшей горушкой.

Повернуло. Что-то подо мной повернуло. Приоткрываю правый глаз. Санин Лиц уже нырнул на две ГТСные колеи зимника. Теперь наша очередь. Леха приноравливается войти в вираж. Я ж продираю глаза. Неужели столько проспал.

Самое интересное толь начинается.
Сашин конь пополз сноровисто вперёд. Будто нет полуметрового снега, зачиревших колей, и высоченных бровок. Задок летает из стороны в сторону, УАЗ становится меньше и меньше, пока не скрывается за поворотом. Наши дела в общем ниахти. Леха двадцать лет не слезавший с авто, перегнавший сотни машин из-за границы, чуток теряется, Ловит с трудом дорогу, колею, машина, как исполинский монстр попавший на скользкий лёд, бешено крутя колесами, почти не движется с места. Семьдесят километров такого родео кончатся смерть железно друга.

Кой-как доскрипываемся до поворота. Саня ждет.

Подходит к нам:
- Леш, ты пониженную с блокировкой включил?

Леша смотрит недоуменными глазами:
- Э-э-э, я толь полный привод.
- Там ручка справа внизу есть, нажимаешь её вправо и вперёд, попробуй.

Леша капается в заветной рукояти, наконец, находит требуемое положение.
Что-то в сердце машины ёкнуло. Замигали лампочки табло.
- Включилось.
Саня отходя: «Пробуй!»

Леша, как и положено асфальто гонщику трогает и пилит на первой.
Смотреть смешно, как огромный монстр л-200, безбашенно молотя колесами, лезет почти без колеи напролом. Впечатление такое, что дороги ему не надо, бруствер, сугроб, всё сшибается неумолимо 30-ти дюймовыми колесами.

Саня вскочил на своего «Белого Лиса» и был таков.

Леша пилит и пилит.
Устаю смотреть на прикольный концерт.

- Лёш, остынь. Включи вторую.
- А оно, потянет.
- Пробуй.

Леха переключается, машинка скидывает обороты, приёмисто и зацеписто встает на колею и спокойно в натяг, набирая скорость, устремляется вперед.

- Лёш, расслабься, тут пять км автобана. Сейчас постарайся привыкнуть держать колею и почувствовать машину. После Отуги твои ошибки будут стоить нам часов лебёдки.

Начинается урок новичка. «Поддай, негазуй. Прижмись, иди низом, держи колесом верх, падай по наклонной бортом!» Как ни странно, Лёша схватывает на лету. К Отуге мне больше нечего ему сказать. Профи плюс талант всё осваивают в доли мгновений.

Перескакиваем речку Отугу. В верховьях она лишь ручеек. Мелкий чистый. Песок струится и перекатывается на дне. Когда-то давно до прихода сюда геологов в ней стояли величественный игривые хариусы. По берегам бродили седые лосяры. Сейчас жизнь ушла отсюда. Развороченный летом зимник да метрах в стах выше по течению человеческий череп на дне ямы, будто предостережение всем нам о грядущем будущем.

Правый отрог нависает на рекой, прижимая зимник к её краю. Чуть левее и машина падает в распаханные топи Отуги, чуть правее и правое колесо ползет на кручу. Машина выходит из равновесия, желая в момент кувырнуться.
Колеи под снегом, их не видать, можно только чувствовать чисто интуитивно. Заснувшие лужины и камни. Попал, хорошо, коли машину не убьёшь на раз.

- Лёш, сейчас осторожно, да сними ты руку со скоростей, держи руль двумя. Машина тянет. Тебе пройти по видимой ниточке, ни вправо - ни в лево.

Санина колея чуть пошире, мы подрезаем с четверть, да и просвет у него побольше. Там где от его военных блокированных мостов лишь царапки остаются, мы превращается в бульдозер.
Снег хлопьями лезет через капот, постоянно забивает стекло. Леша щурится, ёжится, подглядывает то под низ, то сбоку. Щетки бессильны.

- Да у тебя обмерзли резинки!

Останавливается откалупывет лёд. Начинаю махать, скидывая комья снега на капот.
«Так лучше», - мурлыча, ворчу я. Так приятно чувствовать себя всезнающим монстром. Прям нос до ушей задирается, и растопыренные пальцы уже не входят в параметры сидения, похоже, плечо товарища чуток цепляют, мешаются тут всякие:).

Как не парадоксально, Отугу проходим без единого слёта. Товарищ просто прирос к машине. В засадных местах притормаживает движком и идёт в полный натяг.
Выдыхаю: «Всё! Сейчас пройдем подъемы и опять сможешь расслабиться на автобане».

Леш пока еще не особо понимает мою градацию дороги. Автобан – это когда ты слетаешь с колеи и тебе ничего за это не будет. Заехал обратно и покатил дальше. Мы даже целик иногда рядом мнём, чтобы приколоться. Там, где экстрим, и тебе будет, и будет по полной. Машина ляжет на все четыре, и чем дальше будешь крутить колёса, пытаясь выбраться, тем глубже будешь падать, валиться в бездну трясины, бесконечных замерзших колей, скрытых озерин и замаскированных бравых брёвен. Брёвен, которые с ходу лихо пробивают любую защиту.

Ползем вверх. Спускаемся.
- Так! Г-газуй, разгоняй без остановки!

Машина впивается колесами в подъем, зад чуть водит из стороны в сторону, передний бампер отваливает лишний снег с межколей. Поднялись. Лихо метров сто безе перекура. Наверху. Хоррошо.
В даль уходит вереница сопок. Сколько еще таких подъёмов и спусков.
На следующей горушке светятся огоньки остановившегося железного коня Александра .

Несёмся к нему на сколь позволяют наши способности.

- Пора пообедать, как никак второй час ночи.
Улыбаемся.
Распаковываю тёщины блинчки.

Пользуются всеобщей признательностью. Кушаем, нахваливая, прикусываем колбаской да сырком. Запивая наваристым чайком с лимоном.

Ну, что за жизнь, малина!

Эх, дороги, пыль да туман, холода тревоги. Да…
Тронулись с песней. Машины шли, покачиваясь, как они наверно шли всегда вперёд, вперёд, устремлялись туда, куда вела их рука водителя. Сопка уходила за сопкой, снег упорно лез на капот, слетал по сторонам, гул движка то усиливался, то затихал, то зависали над пропастью, то шли по самому, то по краю, то взлетали, как птицы вверх, то камнем катили вниз, забывая про тормоза и надеясь на русское авось.

Белый лис, как путеводная звезда сиял на горизонте. То задорно подмигивая красными огоньками,

то пропадая за поворот.

Вековые деревья, удивляясь, пропускали нас дальше и даль, «куда вы с дубу упавшие путешественники? Что вам надо? Ведь там только снега да морозы, да небольшое окошко озерины, покрытой новым свежим ледком, подёрнутое одеялом белого, белого снега. Такого чистодевственного, что вряд ли можно представить.
Что мы ищем там, за следующим поворотом, взгоркой, ручьевиной, посапывающим болотцем?!
Эх, мА.

Вылетели на суходолы. Чудо Северной природы. Кругом болота чепыжник иль вековой лес, здесь поля, огромные просторные, сухие, да трава под пояс, да сопки по покраю, покрытые лиственницами под небо.

Притормаживаем в пролеске. Обочины перепаханы стадами недавно появившихся кабанов. И как они в прошлый то год не вмёрзли тут все. Осваивают новый ареал обитания «свинючие» животные

- Глянь, да тут свадьбу играли! Эк! Досталось молодой, удовольствия!

Железный конь притомился.

Весь в пару и жару

- Сколь ещё ехать, - спрашивает Лёша.

- До Степановской 25. Там Мезенский тракт старый подойдет, потом Ключевская будет, тридцать пять за ней останется, даль памятная сосна в два обхвата.

- Трогаем, надо Саню догонять!

На Степановской тихо. О, под леском балок стоит, печка топится, трелёвочник. Прям от стоянки в глубь леса пошла шикарная дорожка, выровненная щитом трактора. Разве можно себе вообразить, что такой автобан будет средь тайги.

Готовят дорогу для заброски геологического оборудования да вахт. Промерзла хорошо. Наши машинки идут, как по асфальту, редко, редко зарезаясь в промерзший снег. Меж колесами, на обочинах, то и дело попадаются огромные глыбы льда. Кто-то пробивался тут с боями, досталось по-хорошему на орехи. Мы ж будто смотрим на остатки древнего тракта с высоты отсыпки автострады. Прекрасная экскурсия.

Саня влупил, так что и не видать его.

- Скор Леш, сосна будет.
Для смеху залезаем в сугроб одного из суходолов. Элька прёт, будто и снега нет.

- Хватит баловаться, - выезжаем обратно на дорогу в тумане и снегу.

Минут через двадцать догоняем Саню у заповедной сосны.

- Вот-вот, здесь всё написано:) – улыбаемся, шутим, смеёмся, радуемся жизни. На дворе истекает пятый час утра.

Через километр сворачиваем с зимника. Дорога закончилась. Осталось лишь направление. Впереди нас по одной колее бегут следы снегоходов, по второй старый, старый след ГТТшки, слишком широковатый, чтобы в него вписываться. Километров семь сидим на нем. Засада! Не доходя до Сол, след прямиком уходит в сторону Суксомы. Видать и там буровую ставят.
Стоим, смотрим, прикидываем. Саня: «Да я свободно целиной иду!»
- И чего ж мы стоим!

Прыгаем в машины, шпарим дальше. Пухляк разлетается по сторонам, накатанный след снежников пропиливаем, как фрезой. По прямой и вниз он не помеха. От, когда вверх лезешь, иногда хватает за колесо. Приходится раз. То и два отступать, да снова на горку взбираться. Задорно идём. Миновали отворотку на Сол, бывшую буровую и зарастающую вертолётную площадку. Через километр Лужины, что нас остановили в прошлый год. Подъезжаем, ого! Издали видим, что «Белый лис» уже по льду напрямую попёр. Подкатываем и мы. Потяжелее раз в полтора, пострашнее во все два. Ровно по колее без рывков. По сторонам льдины дыбятся. Кто-то видать тут ужо купался. Прошли, как по маслу.

Чем ближе к Пач, тем горушки покруче. На одной у Саши вырубает межосевые блокировки. Похоже, до конца пути. Подъемы начинают упираться. Теперь уж поднимаемся не со второго и третьего раза, а с пятого иль десятого.

Последний взгорок, спуск. Подкатываем к ручейку, что в Пач впадает. Можно здеся встать. До берега сто метров, Тольк тропку протоптать. Да буксом накатать. Не нам нать через ручей! Вперед! До конца.

Козлик перескакивает без проблем и сразу начинает лезть в последнюю горищу. С трудом дается лишь до половины. Отступает назад.

Элька, плюхается в ручей и как корова, понюхав берег, мыча, там и остается.

[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=y0h69Gaz_jA[/youtube]

- Ёки, дело! Мотай лебедку! – лезу с концом к поваленным валежинам. Прихватываю пучок. Тефлоновый трос пружинит, чуть сдвигает брёвна вместе со снегом, тащит Эльку из воды. Забралися.

Разгружаем «Белого Лиса». Снимаем букса. Дальше ему ехать одному. Да и осталось то километра два не более.

УАЗка освободившись от груза со второй попытки, звеня, дрожа и визжа, взбирается на бугор. Букс по следу снежников поднимается в натяг. Огибаю Саню, лечу на встречу Пачозерью.

Темно, тихо в тайге, морозно. С километр отмахал. Начинаю присматриваться, искать отворотку на озеро. Нет и нет. Да, что такое. Дальше крутой спуск вниз. Ну, его. Постою подожду.
Присаживаюсь. Вдали вижу, появляется свет, пропадает, снова появляется. Пропадает. Может, что случилось. Жду. Жду.

Глаза слипаются, дремлю. Минут пятнадцать.
Вздрагиваю. Темно в лесу, уютно, хорошо, чуть падают большие снежинки. Стряхиваю снег. Ладно, надо возвращаться. Пыхтя, разворачиваю руками букс на узкой колее. Вскакиваю в санки, рулю обратно.

От, оказывается, что, отворотку проскочил. Слишком поздно стал за дорогой наблюдать, увлёкся. К берегу озера уходят два свежих следа. Хорошо бы мне по целику идти. Тут же и не в след и не меж получается. К-кувыркаюсь, туда-сюда, бросает, выворачиваю, пару раз улетаю в лес под ёлки, обтаптываю, выворачиваю морду собачки куда нать. Узко, кругом иль колея, иль стволы с пеньками. Разжарившийся, минут через цать, подруливаю к ребятам.

Они уже бивак оборудуют. Снег расчищают. Вещи выгружают.
Эх. И хорошо. То как!

Варим хороший супешник. Завтракаем плотно.
Решаем до утра подремать хоть часок. Команды не надо. Засыпаем моментально в сумерках восьми утра.
Пока. До утренней зори!

Девять утра. Светает. Вставать никто не хочет. Выбрался первым из машины. Понял, что поднимать кого-то бесполезное занятие.
Вывалил из кузова снасти, стал вязать уду для ловли зимней блесной. При том целю на щуку. Никогда ранее её не ловил на такую оснастку. Поэтому поставил зимний шнур 0,18 с разрывной нагрузкой больше 13 кг, намотав 30 метров на катушку. Вдруг щученция хорошая попадётся. Дак будет возможность стравить, и зарядил соответствующий вольфрамовый поводок. Блесенку взял AQUA окуневую, только большего размера, 19 граммовую. Дело осталось за щукой. Понравится ли блесна ей.

Перекусил городскими пирожками, прикинул, что светлого времени всего четыре часа осталось, перетерплю без еды, взвалил на плечо ледобур и скатился с горки к озеру.
Дальнего берега не видать. В дымке спрятался. Лишь мой след от мотособаки идёт, что в темноте катанул, пусть чиреет.

Вправо тоже конец залива теряется в тумане. Будто в зыбучую сказку озеро погружено.

Сделал пару шагов со следа. Воды!
Пошлёпал. Ближе к темному пятну верхний ледок окреп и стал держать. Выбрался за ночью образовавшуюся корку, забурился.
Хоть по суше, ловить.

Запустил AQUAу. Ну, давай блёсенка, сыграй, что-нить в стиле танго!
Достал дна. Глубина метров пять-шесть, вполне нормальная для прозрачной Пачозерской воды.
Подбросил блесенку с метр над дном. Опустил кивок книзу. Замер с две четверти от дна. Сам про себя считаю. Раз-два и так до тридцати. Слышу, как сердце колотится.
Вновь подбросил, стал удары сердца считать. Они чуть почаще секунд должны быть. Кивок висит соплёй вниз. Ель силы хватает блесенку удерживать. Считаю, смотрю. Вдруг: «Дырг. Дырг», так, совсем слабенько. Будто ёршик иль окунишка-матросик пошевелил. Что ж этому гостю рад. Первый же. Рука инстинктивно взлетает вверх. Сопротивление довольно приятное. Окушок, поди, грамм под двести будет!

Откидываю уду в сторону. Сам перехватываюсь за нитку. Темно-зелёный цвет нитки отлично виден на снегу. Поэтому без промахов тащу на себя, перебирая руками. У самой лунки сопротивление нарастает. Рыбка явно не хочет в дырку идти. Какое же моё удивление, когда в лунке появляется пасть щучки.
Выкидываю на лёд!

Зубастая выбрасывает блесну и азартно бьёт хвостом.

Некрупна и в тож время, как хороша!

Первая в моей жизни пойманная на зимнюю блесну.

В пол одиннадцатого друзья смогли перебороть сон и выбрались на лёд. Вначале неспешно и дрёмотно так. Как увидели щучку, в миг оживились. Что, как, где, чего? На блесну? Мы тоже хотим! Саша экипируется блеснами. Леша погружается в развалы балансиров.

Как ни странно выбирает лишь три

- На них всю рыбу возьму!

Решено ехать под остров, там летом крупные щучки прогуливаются. Очень хочется монстрика зацепить.
Возвращаюсь к стоянке. Бужу и прогреваю мотособачку

Товарищи никак не могут оторваться от места, где щучка клюнула. Там ещё пару лунок облавливают. Ни щучек, ни окушков.

Проскакиваю воду под берегом, загружаемся и едем под противоположный.
Пока блесны да балансиры распутываем, Саша успевает сделать с десяток лунок.

От острова идёт резкий свал, примерно на пять метров расстояния падение глубины на полтора.
Начинаю с шести, Леша на балансир с восьми.

Тишина. Вдруг Леша кричит: «Удар был!» Настроение улучшается. Рыба есть, её не может не быть. Надо искать. Перемещаюсь по лункам помельче.
Почему-то окунь отказывается атаковать тяжёлую AQUAу. Копаюсь в рундучке. По цвету и размерам приглянулась «Шняга». Не темновата ли будет? На улице то почти сумерки, хот и день.
Всё ж ставлю. Примета такая, «коли сердце ёкнуло, глядя на приманку, ставь не раздумывая!» Размер блесны впечатляет. Коли окушки будут шевелить, щучка точно мимо не пройдёт.

Запускаю в следующую луну. Подброс. Замирание. Считаю. Ну, что за глупая привычка. Постоянно считаю, и когда сига ловлю, и коря на подъём, и тут. Пора бы внутренние часы включать:)
«Раз-два-три», - стучит сердце, - «четыре-пять-шесть», - идёт счёт. «Тридцать!» Вновь Подброс. Кивок замирает на три четверти от дна. По шнуру видно, что блесна выходит с боку, выравнивается прямо под хлыстиком, успокаивается.
«Десять-одинадцать», - идёт счёт. «Двадцать два», - не долго ли делаю промежутки между игрой. Успокаиваю себя: «Окунь, коли заинтересовался, ему надо подойти, прицелиться, и лишь потом он атакует».
«Двадцать пять!», - кивок вздрогнул. Взмах, сопротивление. Уда летит в сторону, мигом перебираю руками шнур. Что-т небольшое. Дак и отлично!

На лёд вылетает чудный окушок!
Как схватил то хорошо, все три крючка забрал.

Запускаю, только подкинул.
Вновь атака.
Небольшой, и всё ж радует.

Надо же на здоровенную блесну. Даже с ладошку окушки клюют.

Алексей радостно шумит: «Поймал, поймал!»
Бегу к нему. Как с первой рыбкой в сезоне не познакомиться.

Выбранный им AQUA - «Буба» сработал! Кислотник под окушка с полосками.

Возвращаюсь к себе. Перехожу на новую лунку. Стараюсь двигаться по той же глубине вдоль острова. Да какое там, больше на метр получается. Свалы хорошие. Надо изучать. Летом всё по-другому кажется.

Тишина. Ловлю минуты три. От силы пять. Понял, если рыба активная, она себя проявляет буквально на третьем-пятом «подбросе-замирании». Дальше уж больше для собственного спокойствия ловлю, да думаю, вдруг кто ленивый подошёл. Разазартничается и хватанет. Нет. Нет тычков.
Собираю шнур в руку к удочке. Левой вынимаю блесну из лунки. Иду к следующей. Поглубже.

Смахиваю ногой снег, вода прет из дырок, Ей-ей!!! Лёд здорово придавило, иль уровень воды в озере повышается. Возможно и второе, так как и у берегов снег заливает. С одной стороны вода на льду, чухаешься, не присесть. С другой стороны, ногой смахнул остатки ледяной крошки с лунки, остальное напором воды выносит. Лови, как с лодки.

Запускаю тяжелую блесну. Быстро утягивает за собой тонкий шнур, смахивает петлю за петлёй с руки. Дна не достал. Спускаю с метр. Остановка. Подматываю лишнее под уровень льда. Взмах вверх, опускание. Замер. Счёт. Взмах вверх, опускание. Замер, счет. Пять раз. Тишина. Опускаю блесну на дно и буквально сразу делаю рывок вверх. Ох! Он какой, хитрой!

Окушок поболе предыдущего!
Запускаю блесну, делаю взмах, замирание, счёт, и резко отпускаю вниз к дну. Подсечка.
Второй окушок уверенно следует ко мне.

Попался полосатик! Надо же, как интересно атакуют блесну у дна при падении.

Так на ушку надёргаем.

У Саши почему-то не пруха. Лёш, то нет, нет, да подвыдернет окушка.

Почти обогнул остров. Поклёвки прекратились.

Может сегодня на свал рыба не вышла. Решено переехать в залив. Грузимся в волокуши. Минут через пятнадцать обследуем новое уютное место.

Первая поклёвка у Лёши. Промахнулся. Всё равно, радует . Рыба есть!

Саша пробует вначале на мормышку. Потерял уверенность в блёсны. Трудно с первого раза поверить, что на обычную железку без наживки может рыба клевать. Привычка и вера – они основное в Рыбалке.

Лёшу атакуют настоящие матроскины. Его «Буба» пришёлся им по вкусу. Шутим: «Буба» рулит! Акве, привет:)))

Прохожу с ледобуром. Делаю три ряда лунок вдоль берега. Где-нить всё равно рыбу найду!
Возвращаюсь хорошо согретый к ребятам. Беру свою «Шнягу». Пошёл окунька искать.

Глубина на дальнем ряду метров шесть. Нормально. Облавливаю пару лунок. Тишина. Краем глаза поглядываю на Лешу. Он окушков на балансир поддёргивает. Ладно, ладно, будет и на моей улице праздник.

Третья лунка откликнулась на втором подбросе. Окушок чуть шевельнул кивочек. С радостью подсекаю, знать и мою блесну рыба не обошла.

- С ладошку! Ишь резвый!

Присматриваюсь внимательнее. Расцветка блёсенки полностью совпадает с расцветкой окуня. Теперь понятно, как блесну подбирать. Поймал первую рыбку, положил на лёд и по цвету к ней блесенку подбираешь. Точно не промахнёшься с клёвом хищника.

На следующей лунке тишина. Двигаюсь так по рядку. Раз окушок заинтересовался, рыба будет. Дно, взмах, замирание, счёт. Взлёт, замирание счёт. Тик, тик. Слабенько. Будто ёршик обессиленный тыкнул. Два разка колыхнулся едва заметно кивочек. Иди сюда зладей, не будешь мою блёсенку терроризироваться. Удочка останавливается на полподсечки. Рука будто замирает. Потом с трудом преодолевает оставшуюся часть маха. Левой инстинктивно перехватываю леску. Правая уже выкинула уду и хватает ниже. На руках перчатки. Нитка звенит и впивается в руки. Хорошо не голые, мелькает мысль. Чуть проскользнула. Рыбинка идёт упорно к поверхности. Метр, второй третий. У самого льда резкий рывок. Стравливаю чуток. Понимаю, что нить не оборвать, и всё же форсировать события не стоит. Пусть монстрик погулят, силы поубавит. Кричу ребятам: «Щука! Помогайте!» Подлетает Лёша, скорая помощь обеспечена.

Рыбка подходит к лунке. Промелькивает голова, немного тяну посильнее на себя. Вошла в лунку. Напарник неумело пытается схватить за нитку. «Рыбину, рыбину прижимай», - наставляю я. Подтаскиваю повыше, он жмёт щуку ладонью сбоку ко льду. Выкидываем из дырки сообща на снег!

Радости нет предела

Щучка резвится, прыгает на пушистом снегу.

Понемногу затихает

Успокаивается. Я ж переполнен эмоциями. Может это счастье:)

Вдохновившись моей эпопеей со щуками, Алексей решает поменять своего шикарно «Бубу» на «AQUA». Выбирает побольше, 19-ти граммовую, чтоб уж рыбину Дак рыбина зачикерить.
Поклёвка следует почти сразу после отпускания блёсенки в лунку. Довольный тянет.

Окушара, что надо попадается!

Размером, как раз, с блесёнку

Саня, поглядев на мои успехи, принимается распахивать целину в соседнем заливе. Десятка два новеньких лунок украшают пейзаж.

Рыбка не оставляет его внимание.
Буквально в первой же лунке поклёвка. Кричит: «Есть!»

Бегу рассматривать трофей!

Надо же какие окуни проглоты

Сходил к товарищу. Вернулся к своим лункам. Надо заливчик проверить до конца. Поклёвки через одну-две дырки. Попадает соседний окушок. Жду, конечно, щучки иль окуша-трофея. В тоже время средние рыбки оживляют рыбалку. Помогают поставить руку, подобрать ключик-тряску под полюбившуюся блесну с учётом глубины и погоды.

Жирненькие попадаются

Чем дальше отхожу от ребят в залив,

тем клёв хуже. Возможно, сказывается завершение светового периода. На улице постепенно становится сумрачней. Да и понятно, до самого короткого дня в году осталась неделя. Саня по автокомпу глянул, восход солнца в 10.15. Заход в 14.00.

Торю путик, потряхиваю, полавливаю. Кивок немного обмерзает с ниткой, хотя вполне терпимо. Греет мысль, то на крепкую снасть щучка на 10 килограмм вполне реальна. Багорик, на всяк пожарный, теперя беру с собой.

Воду из лунок давит. Бурил, сухо было, вполне полежать на льду располагало. Сейчас чавкаю больше и больше. Впору «Потоп!» кричать.

Так, опробовав десятка три лунок, и любуясь красивейшими берегами озера, вернулся к ребятам.
Сейчас, рассматривая фотографии озера, подумал, и чего под самую тресту не пробурился. Обычно хищник прям в берег подходит. От же, засада!

Лёша, изменник Оставив блёсны, переключился опять на своего «Бубу». И бубнит:))))) заветные слова: «Бубу, буба, буба рулит:)))

Кислотники в пасмурную погоду явно хорош. Теперь размышляю о блесне с раскраской одной стороны под кислотник.

Окушки до чего разошлись. Балансир не снизу, с головы стали хватать. Вот те и завершение светового дня!

Рыбалку решил завершить на щучей лунке. Наслушался рассказов бывалых, мол, одна щука клюнет, поймаешь. И тут же её позицию-засаду занимает другая.
Проверяю:
Взмах, застыл, считаю, взмах, замирание, счёт. Ткусеньки! Прям под щучку косит. Не уж то, – мелькает мысль, - «Не-е». Кто-то послабже следует к лунке.

- Окушок!

На этом пора завершать рыбалку. Сматываю в полутёме блёсенку. Собираю рыбку.

Ребята ближе к собачке переместились. Перешли на мормышки с опарышем и мотылём. Мелочи немного потаскали. Да и она перестала тыкать. Хватит на сегодня.

Пока, пока. Озеро, до завтра, бай-бай:)

Вначале четвертого возвращаемся на бивак. Ребята готовят ужин.

Я, сделав несколько следов вдоль берега - задел на завтра, и проломившись в несколько местах до слуза, тоже ставлю мотособачку на прикол.

Обед и ужин, два в одном. Чарка жаркого красного вина с друзьями. Разговоры, нескончаемые, медленные и быстрые, жгучие и веселые, журчащие и затухающие.
Около шести сдаюсь. Я спать!

Забираюсь на дальнее сиденье Эльки и под мерное побуркивание дизелька ухожу в другой мир. Мир сна, отдыха и покоя

Новый день

Просыпаюсь в шесть утра. Боки отлежал. Пора бы и вставать. Делаю над собой усилие. Вновь щурю глаз. Половина седьмого. Подъём. На моё пожелание подниматься, отряд ответил недоброжелательным мычанием. Что ж пойду сам.

Выбираюсь на свет в кавычках. Светать только в десятом начнет.
Варганю завтрак.
Прикидываю, что взять с собой. День то совсем мизер.