Честно говоря- достало. Иногда злюсь и начинаю матерится: Украина, Украина...ети её мать.
Я- украиноговорящий русский, я много лет жил НА Западной и Центральной Украине, у меня бизнес с Украиной, я свободно говорю, читаю, пишу на мове. Я даже, в некотором роде, больший украинец, чем многие из нынешних украинцев. Почему? Да потому, что именно я в далеком 91-м поднимал украинский флаг над нашей администрацией, когда многих из нынешних "патрiотiв" ещё в проекте не было, а их украиноговорящие украинские родители, засунули языки в свои жо... и ждали...Ждали, что скажет обком партии: можно ли уже поднимать флаг страны суверинитет которой провозгласили в Киеве или сейчас придёт "кровавая гэбня".
Потом мне повезло, я вернулся в Россию. Но все мои друзья остались там, "будувать нэзалэжнисть". А я приезжал в гости и понаблюдать в realtime, "шо воно такэ- нэзалэжнисть"...
С умилением вспоминаю, как 1990-м на Украине "нашли" гигантские залежи нефти, газа и золота вперемешку с алмазами, Саудовская Аравия и ЮАР нервно курили в сторонке.... Об этом вполне серьёзно рассуждали по ТВ и в газетах, всё чего только необходимо было сделать, для выпадения "нефте-золотого" дождя- побыстрее разбежатся с СССР...и "Запад нам поможет"(с)
Стройка эта была ещё та. Хроника незалэжности, для нашего райцентра, выглядит в сокращенном варианте так:
- 91-93 Пропали деньги. В учебнике по "Истории Украины" появилась фраза "пiд владою Москви". На заводской свалке, куда вывозили контейнеры с отходами токарки, появился плакат: "Отходы цветных металлов-богатство нашей Родины"(я не шучу, тогда ещё сотовых телефонов не было, чтобы "увековечить")
- 94-96 Денег нет, меновая торговля, с Юго-Востока привозят макароны и подсолнечное масло, меняют на нашу картоплю. Транспорта нет (вообще автобусы между райцентрами и областью перестали ходить)
- 97-00 Денег мало, работы нет совсем, все друзья в России, на зароботках. Много разговоров о политике. Цеха нашего завода растащили. Вы наверное не представляете как можно так растащить, в Росси такого не видел: вынесли оборудование, проводку, трубы, окна, крышу, стены разобрали на кирпичи и даже фундамент разбили (на хрена он им нужен, непонимаю...) Всё это делалось по ночам, на месте цехов завода- бетонные площадки.Асфальт вокруг этих площадок тоже разбили и увезли- его как-то топят и по-новой укладывают...
- 01-04 Денег мало, некоторые из одноклассников, на заработанное на русском Севере открыли мелкий бизнес. Увидел экзотику в местном магазине- женские тампоны продают по 1 шт...Продукты украинских производителей есть страшно, неизвестно из чего ЭТО можно было сделать. Много разговоров о политике, о Януковиче, Ющенко, национальный вопрос усиливается, оказывается в бедах украинского народа виновата Россия.(Why ????)
- 05-10 Денег нет, даже мелкий бизнес "отжимают" ребята в хороших костюмах и на джипах. Собственники бизнеса меняются в зависимости от того, какая власть в Киеве. Со 100$ в кармане чувствуешь себя милиардером (миллионер тот, у кого есть 10$). Угощали борщём из куриных гузок ("а в нас на ринцi такi продають"), на второе картошка с варённой селезёнкой. Пришлось сказать, что было вкусно... Все уверены, что это козни Москвы. Все хотят в Европу, говорят откровенно: "там даже на пособие прожить можно..."
Люди в своем экономическом, социальном развитии остановились там, в начале 90-х...Они не понимают, что в Европе голодранцы никому не нужны.В чем виновата Москва тоже объяснить не могут, просто "москалi нам завидують". Их дети уверены, что Россия- "тысячелетний враг", много подростков которым нечем занятся, они не любят ходить в школу, они совсем не знают историю, даже своей страны, но у них на тусовках много разговоров про "хороброго бiрця за незалежнiсть Cтепана Бандеру". Сталкиваюсь со стеной непонимания, даже те люди, которые все эти годы воспринимали меня как украинца (а со своим украинским вполне могу сойти за жителя Ровеньщины или ещё западнее), вдруг начинают "вспоминать", что ты ж из России к нам приехал...Впервые за много лет сталкиваюсь с открытой завистью. Завидуют даже не деньгам или машине, завидуют элементарщине: тому, что могу привезти хорошую выпивку и качественные продукты, тому что у меня хорошая куртка и ботинки...Это страшно.
За 20 с лишним лет независимости в стране не произошло ничего. Верхушка делила власть, народ выживал. А чтобы народец не побежал, нашли самый простой способ- внешний враг. И им назначили Россию.

А ещё это очень мне напомнило поздний СССР: пропоганда, зависть к их сытой жизни, и сжатые кулаки...и желание нах... уехать из этой страны.

Украина "ще не вмерла", но пульс уже нитевидный. Я наблюдаю за информационной войной по телевизору и в Инете. Я пишу своим старым друзьям, и мне становится грустно. Я так же, как люди на Майдане ненавижу всех тех, кто правил Украиной последние 23 года, я ненавижу бандеровцев, которые пришли к власти сейчас (и можете орать до потери пульса, что вы не фашисты, а только за евроинтеграцию, но я-то знаю...мои БЫВШИЕ друзья среди вас). Я ненавижу их за то, что они сделали и делают с МОЕЙ Родиной. Украина для украинцев? Вот вам, по самый локоть!

Мне было тринадцать лет, когда Сталин начал войну с Финляндией. Красная Армия перешла границу, и на следующий день советский народ услышал по радио: «В городе Териоки восставшими рабочими и солдатами образовано Временное народное правительство Финляндской Демократической республики». Отец сказал: «Вот видишь, ни одна страна не сможет с нами воевать, сразу же будет революция».

Я не поленился, достал карту, посмотрел и сказал: «Папа, а ведь Териоки прямо рядом с границей. Похоже, что наши войска вошли в него в первый же день. Не пойму — какое восстание и народное правительство?» И вскоре оказалось, что я был абсолютно прав: у одного мальчика из моего класса старший брат был в войсках НКВД и уже через несколько месяцев по секрету рассказал ему, что он был среди тех, кто вслед за вошедшей в Териоки пехотой Красной Армии ввозил туда товарища Отто Куусинена, руководителя финской компартии. А впоследствии все стало широко известно. Вот тогда-то я, почти еще ребенок, но, видимо, с зачатками понимания политики, впервые подумал: «Как же может наше правительство так врать?»

А через два с небольшим года, после нападения Гитлера, когда я, уже пятнадцатилетний подросток, работал санитаром в эвакогоспитале на улице Разгуляй, рядом с метро «Бауманская», я долго разговаривал с ранеными, которых привозили из-под Ржева (ни один не пробыл на передовой больше пяти дней, ни один), и то, что они рассказывали о том, как идет война, настолько отличалось — особенно если речь шла о потерях— от официальной пропаганды, что доверие к власти полностью исчезло. Уже много десятилетий спустя я узнал, что из ребят 1921, 1922 и 1923 г. рождения, мобилизованных и отправленных на фронт в первый год войны, живыми и здоровыми вернулись — т р о е из каждых с т а человек. (Между прочим, наши историки и генералы до сих пор врут, как сивые мерины, намного преуменьшая — для чего, спрашивается, зачем? — наши потери.)

А еще спустя двадцать лет был Карибский кризис, и я в самые горячие дни работал фактически как помощник директора института, Анушевана Агафоновича Арзуманяна, а он был шурином Микояна, а Микояну Хрущев поручил заниматься Кубой. Поэтому я был в центре событий и по разным репликам директора догадывался, что наши ракеты действительно на Кубе. Но с каким невероятным возмущением почти кричал обычно спокойный министр Громыко, разоблачая «гнусную ложь» американцев по поводу якобы завезенных на Кубу советских ракет! Как выходил из себя от негодования наш посол в Вашингтоне Добрынин, когда его спрашивали про ракеты, а как буквально бились в истерике известные на всю страну телекомментаторы, оравшие: «Да разве может хоть один человек в мире, знающий миролюбивую политику советского правительства, поверить, что мы привезли на Кубу ракеты?» И только когда президент Кеннеди показал всему миру аэрофотосъемки, на которых явно, четко были видны наши ракетушки- матушки — пришлось дать задний ход, и я помню выражение лица Арзуманяна, когда он рассказал, что его высокопоставленный шурин улетает на Кубу, чтобы уломать Фиделя Кастро не возражать против унизительного вывоза наших ракет обратно. И потом— хоть кто-нибудь извинился, признался? Да ничего подобного.

А еще через несколько лет наши танки вошли в Прагу, и я помню, как в райкомах партии по всей Москве собирали лекторов, пропагандистов и агитаторов, чтобы дать им официальную установку : наши войска на д в а ч а с а (!) опередили ввод в Чехословакию войск НАТО. Кстати, потом то же самое будут говорить об Афганистане : несколько месяцев тому назад один таксист, ветеран — «афганец», сказал мне: «А все же не зря мы туда вошли, ведь еще несколько дней — и в Афганистане были бы американцы».

А еще я помню историю со сбитым южнокорейским пассажирским авиалайнером, когда погибли сотни людей. Официальная версия гласила, что самолет просто ушел в море, всем выезжавшим за границу строго-настрого было приказано только это и говорить. А Чернобыль, когда простые советские люди, поверившие в официальную линию («всего лишь авария») писали в «Правду» письма с протестом. Против чего? Против того, как довели атомную станцию до катастрофы? Да нет, что вы! Против бессовестной клеветы западных средств информации, которые брешут что-то о радиоактивности, об угрозе жизни людей. И помню фото в газете: собачка, виляющая хвостиком, и текст: «Вот один из чернобыльских домов. Хозяева на время уехали, а песик сторожит дом».

Ровно 65 лет я жил в царстве лжи. Самому тоже приходилось врать — а как же... Но повезло — я был востоковедом, можно было по мере возможности избегать сюжетов, требовавших разоблачения Запада. А сейчас, когда студенты спрашивают: «Действительно ли советская система была самой бесчеловечной и кровавой?», — я отвечаю: «Нет, был и Чингисхан, и Тамерлан, и Гитлер. Но вот более лживой системы, чем наша, не было в истории человечества».

Почему я все это вспомнил? Даже не знаю. Может быть потому, что где-то промелькнула какая-то информация о каких-то неопознанных военных?